Не молюсь не клянусь

Письмо ей
Слова мои сплошное пустобрехство
Что я могу сказать теперь
Когда из малодушия, отрекся
И осмеял тебя в лице гостей.

Отчаянье, в бреду, похмельной гари
Которой день простить я не могу
Себе – последней грязной твари
Как лаял псом бездомным на звезду.

Я знаю, ты наверно ненавидишь
И можно ли простить таких, как я
А помнишь ли у старой в цвете вишни
Любовные тебе твердил слова.

Да, я любил безумно с дикой страстью
Желал тебя всецело навсегда
Смеялась ты, твердя, что...

Ты сейчас далеко,
От твоих слов мне не легко
Сегодня говоришь одно,
А завтра другое,
Как мне понять тебя?
Как разгадать твои загадки?
У тебя все в порядки,
А я играю в прядки,
Ты других обнимаешь,
Нежно их ласкаешь
Сейчас ты их любишь,
А потом ты их губишь
Сложно с тобою мне быть,
Лучше б не видеть,
И не любить тебя.
Не вспоминать наши встречи,
Никогда не видеть твои очи
Не встречать с тобой,
Совместные ночи.
Скажи мне прости,
Скажи мне до свидания,
Не давай мне обещаний...

Не береди и не буди
блаженство внутреннего строя,
знать, чувствам нашим, не вреди...
О..., как сильнА — до мордобоя ( ! ),
любовь, сошедшая с небес...,
пав в пресловутость бытовухи...,
где, к жизни, гаснет интерес,
чрез случаи, увы..., «мокрухи»!
Но ты, с бренчанием языка,
нутром, опасности не чуя...,
всё норовишь мне мять бока
( Наверно, в жажде поцелуя?! )...,
не понимая — ни шиша...,
во диалектике момента...,
когда душа, кайф сна верша,
в ином сюжете..., нег фрагмента...

Опять надолго к нам
дожди со снегом.
Опять куда ни глянь
кругом вода.
Ты от меня когда
устанешь бегать,
Теряя наше время в поездах?

Покушаюсь на твою нелюбовь,
Вооружившись букетом цветов.
Скоро сдашься, и не прекословь,
Украду я тебя у снегов.

Стучат колёса в такт
шальному сердцу.
Минуту отсчитав,
мигнёт табло.
Ища в толпе тебя,
протиснусь в дверцу,
Кляня толкучку станции метро.

Покушаюсь на твою нелюбовь,
Вооружившись букетом цветов.
Скоро сдашься, и не прекословь...

Храпели кони в замкнутой конюшне

Под громкий стук от множества копыт,

Когда бог солнца к ним вошёл снаружи

В приятный для души знакомый быт.



Запряг в свою златую колесницу

Коней крылатых быстро как всегда

И вспомнив сыновей родные лица,

Любимого сыночка увидал.



Явился фаэтон с нелепой просьбой:

-Отец, позволь сейчас мне самому

-Проехаться по небу словно взрослый!

-Зачем? Тебя, мой сын, я не пойму.



-Товарищи смеются надо мною,

-Не веря, что я...

Нет и уж не будет
Свежести младой,
Утром не разбудит
Голос с хрипотцой.
Не разбудит песни
Жившей лишь вчера.
С кем тропишь асфальты
В эти вечера?
В музыке лишь альты
Проливают свет.
Я ж на брачном ложе
Больше не горю -
Заливаю ложью
Я постель свою!
Женщина другая
В ней теперь лежит.
С ней,моя родная,
Рана не саднит...
Чем её ты лучше,
Или красивей?
Сердцем что ли чище,
Или стан стройней?...
Так же мысли мелки,
Грудью похудей,
Только зад от грелки,
Может попышней!
А поди...

«Скрип колеса», но в связи с отсутствием слуха
и зрения, осталось (остался) незамеченным, то-
лько запах, исходящий от поклажи, говорил об
обратном, крови-ток, после,приятным,не пере-
бить мерзость, как всегда опадал, (опрелость)
заполнял, (душу, (душил)), звал, взывал, кликал,
мышкой, переступал грани и возвращался обр-
атно, птицей, (пиццей), попавшей в западню,
созданной пространством и временем, т.е. не
специально, умудрился, отчаянно, превозмо-
гая себя, оказался на месте...

Я не могу тебя забыть –
не получается...
К сердцам протянутая нить
не обрывается.
Вином печаль свою запить -
не запивается.
Во сне хотела с тобой быть -
всё
забывается…


Смотрела ночью на Луну:
- Найди его.
- Пусть обо мне увидит сон,
шепчу в окно.
И холодна моя постель,
согрей меня.
Ладонями меня коснись,
огонь даря.
Ты ветру имя назови,
услышу я.
В твоих глазах я отражусь
с восходом дня.
Бежит горючая слеза,
судьбу кляня.

Я здесь! Я жду! Ну...

Непонимание рождает раздраженье,
А вслед за раздражением – вражду.
И правый сердцем терпит пораженье
В миру, и терпит горе и нужду.

Не говорю – неправильно всё это,
Поскольку это видно без меня.
Мир не приемлет ни любви, ни света
И гонит правду, чванясь и кляня.

Я мог бы здесь сказать ещё о многом,
Поскольку наболело – будь здоров!
Но знаю – этот мир устроен Богом
Как самый идеальный из миров.

И совершенство бытия земного
Премудрым Богом в том заключено,
Что правым сердцем...

Там нет меня, там нет меня,
Там — где не знают люди боли,
Там — где тепло лишь от огня,
Там — где не сыпят в раны соли.

Там нет меня, там нет меня,
Там — где нет зависти и сплетен,
Там — где не знает мир вранья,
Там — где друг с другом каждый честен.

Там нет меня, там нет меня,
Там — где хорошие лишь вести,
Там — где щадят врага, пленя,
Там — где законы правят Чести.

Там нет меня, там нет меня,
Там — где наёмных нет солдат,
Там — где живут, жизнь не кляня,
Там — где Сын Бога...