Не было её

Душа моя отчаянья полна...
и сердце еле бьется. . .
Я в эту ночь была ему верна. . .
А он мне в том же не клянется. . .
Ему теперь на врядли я нужна. . .
Как раньше, со своей шизофренией. . .
Последний вздох. . .
Дороги полоса. . .
И взгляд уже почти счастливый. . .

- Ты допоздна гуляешь вечно!
- Где? Да на лекциях, конечно!
- До полунОчи? Нам не ври-ка!
- Так лектор если был - заика...

Она была расчётлива, мила.
А он – осколок битого стекла.
Но у него – жилплощадь.
У неё ж – ни метра, общежитья не найдёшь.

Пари. И заключён шальной союз.
Он видит цвет, она же – знает вкус.
Он ценит мир, она – брильянтов блеск.
Он – маг, факир, она – петарды треск.

У них любовь – подобием хандры.
Он ей открыл – нелепые миры.
В которых суть – обломки, прах и тлен.
Но ей не нужен этот странный плен.

Родился сын. Глазищи – синева.
Она вдруг видит – зелена трава,
она вдруг...

На навесе дверь одном,
Вся рассохшая висит.
Пуст, заброшен старый дом,
Слепо окнами глядит.

Из трёхсот домов в деревне,
Жизнь осталась в тридцати.
И деревня постепенно,
Умирает, не спасти.

Раньше здесь совхоз богатый,
Был и била жизнь ключом.
Огород имел двор каждый,
А теперь бурьян лишь в нём.

Молодёжь по городам,
Разбежалась кто куда.
Не бывает тягот там,
Крестьянского труда.

И лишь горстка стариков,
Доживает век здесь свой.
Да гуляет меж домов,
В траве ветер озорной...

Он безупречен был и прям, ну, что возьмёшь
с него,«Сезам»- кричал- «откройся», Али –Ба-
ба, а ты умойся, не мельтеши, иди гурьбой, к
пещере, что хранит сознанье, и не забудь ты
заклинанье, один ты дома или нет, не в этом
дело, только свет, основа и хозяин, ……, изба,
для бабы, а тебе, шалаш, «смирительна» руба-
шка, аминазина два куба, ну что созвездия,
увидел, отправился, в иные измеренья и не
впадай брат в отупенье.

Листая памяти страницы,
Я вспоминаю образ твой:
Полуопущены ресницы,
Прикрывшие вопрос немой …

Так почему ж я побоялся
Принять решенье за двоих?
В тебе, быть может, сомневался,
Искал ответ в глазах твоих?!

Роман был о любви прекрасной.
И вот последняя глава…
Вокзал. Перрон. Гудок бесстрастный.
А мы молчим. И не нужны слова.

Я вижу взгляд ее печальный
За уплывающим окном
И лебединый взмах прощальный,
И прошлое, казавшееся сном

Хлопья снега падали на мокрый асфальт,
фарт прошёл мимо, мим корчил (прохожим)
рожи, фигуры, в подземном переходе, читал
оды поэт, об этом, вспоминал и забывал,
одновременно, мечтал и жил в настоящем.
(манящем), а я кидал рубли, миму и поэту,
за всё, за это, несмотря ни на что, на самом
деле, а как иначе, Инна пела песню, Петя
играл на саксе слепой скрипач, «повесив
свой сюртук на спинку стула», выводил
мелодию «подойди скорей поближе».
- Не хочу лучше слышать, не хочу….
Он был уже...

Давеча заглянул на огонек к Славичу
- Это что ты там говорил нониче?
-Я сказал. что девчонку ты подцепил стоящу
Хватит жить бобылем, Славиче
-Да, ты это уже говорил давече
Я свободу свою берегу милую
А я ему:
- Ну как тут говорить с дебилами!

Нету слаще ничего, Славиче
Чем жить в любви, в милости
Знаешь, какой порой бывает нежною
Настоящая зрячая женщина
Ты боишься Любви, Славиче
Собирайся, пойдем нониче
Разыщем твою милую до ночи

Весна, какой бы ни была,
Нам дарит радость возрождения.
Душа Барвинком расцвела,
Отбросив зимние сомнения.
Брожу тропинкою лесной,
Хмелея новою весной.

На этой площади более двухсот гектар,
Советский народ посадил небесный дар...
Прекрасный долговечный Дубровский сад
Весной и осенью он издавал... свой нежный аромат...
Весной он цвел, благоухал
И пчел к себе он зазывал...
Они трудились с раннего рассвета
С весны до конца... тёплого здесь лета...
Стремились накормить страну медком,
Чтоб люди баловались зимой чайком...
Трудяги пчелки семьи свои кормили
И людям пользу приносили...
Сейчас как видно здесь пшеница
А по краям кой-где...