Навсегда затих

Не любят гугеноты самолётов.
Предпочитают им аэропланы.
Сухие протестанты-рифмоплёты
Не верят, почему-то, Нотр-Дамам.
Да что же с них возьмёшь, шершеляфамов?
Им Вотр-Дамы, видимо по вкусу.
Вот и спешат замаливать искусы,
Арабикой торгуя втихомолку,
Вцепившись крепко в верблюжачью холку.
Коль алягер-комалягер - едва ли
От стрел любви в готическом подвале
Укроешься... Зато как небо сине
Весною ранней здесь, у нас, в России..

С листвой шептался сонный ветер, потом затих.
И спят усталые борзые у ног твоих.
Уже темно, так тихо в доме, царит покой.Последним летним ароматом – в саду левкой.
Все замерло. Осенний сумрак к окну приник.
Лампадка тускло освещает иконы лик,
И грезят старые портреты о днях былых,
И спят усталые борзые у ног твоих.

Важные дела

Вот старый двор, вот серый дом,
Лохматый тополь - вот.
Вот голубь ходит босиком,
А вот зевает кот.

Вот ветер гонит белый пух,
Вот воробьёв бедлам.
А вот бежит собака «Ух».
Наверно, по делам.

А их немало - важных дел:
Успеть в сто разных мест,
Найти мосол, что утром ел,
И вновь его поесть,

Обнюхать всё, поспать часок,
Кусать себя за хвост,
А после закопать в песок
Обгрызенную кость,

Проверить, что это за кот,
Полаять просто так.
Да мало ли каких забот...

Я встану на путь,
А он не хочет меня...
Зато Я хочу!!

В Свердловск я ехала тогда,
Меня влекла литература,
Манили люди, города,Сияла жизни амбразура.

Увидела я в первый раз
И телефон, и поезд скорый,
Проезжих у вокзальных касс,
И всё ждала лихого вора,

Но деревянный чемодан
Никто не тронул по дороге,
Никто не лез ко мне в карман -
Напрасен был надзор убогий.

Шёл над Свердловском летний дождь,
Трамваи в парки уползали,
Впервые охватила дрожь
Меня на жизненном вокзале.

Я уходила из тепла,
Из честных рук в чужое море
И...

Хочу любить и быть любимой,
Хочу страдать, ласкать и видеть,
Как человек мне дорогой,Будет счастливей всех со мной.

Хочу порхнуть к нему в объятья
И большего не могу желать я.
Прижаться, жадно обласкать,
Любить, лелеять, все отдать.

Что не могу и что умею,
Я просто от мечты дурею,
Затем в объятьях вновь проснуться
И снова в ласки окунуться.

Не надо кофе и омлета..
Любовью жизнь будет согрета.

Умчалась сама, и не в ссылку, как будто,
Ушла от всего, две недели всего-то.

Санаторий – курорт, словно камера пыток.
Утром спишь, вдруг подъем,

Телевизор включился
И зарядкой тебе прописали лечиться.

Быстро я, по-солдатски, собралась на завтрак,
Вот уж день начался, санаторный порядок.

В ресторане часами, я быть может сидела б,
Да бежать мне на ванны, мой доктор велела.

А затем аппликации ножек и ручек,
Душ циркулярный, и уж совсем не везучий,

Корпус,..
Клизма с...

Для невидимых эффектов
Устраняют все дефекты.
Из новейших технологий На небо лежат дороги.
Запах обнажённых тел
Мне присниться не хотел,
Но обнажённых тел цвета
Не забыть мне никогда.
Действия что замечаю -
Очень скучны и печальны.
Среди нормативных актов
Разъезжаю я на «авто».
На пороге революций
Прячусь от своих поллюций.
И спасаясь от разлуки,
Перевоплощаюсь в звуки.

Надо будет оправдаться
Перед автором идей.
Сказать, что звёзды не зажгутся
От ворованных затей!

Любви хочу я страстной, нежной!
Единства наших душ и тел.
Живу я лишь одной надеждой,
Чтоб ты того же захотел.
Я знаю, что однажды утром
Проснусь в объятиях твоих.
И я пойму, что голос мудрый
В моём сознании затих.
Нет ничего, лишь тишина.
Мгновенье вечной красоты.
Душа теперь у нас одна.
Ты – это я, я – это ты.

И если б знала, сколько мук
Мне бытие сулит,
То все равно б свой смертный круг
Покинула б как скит,
Где нет ни солнца, ни дождей,
Ни твоего лица.
Билет в бессмертье - горсть гвоздей,
Да крест, да терн венца.

Две тыщи лет, а суть затей
Не изменилась у людей:
Бессмертье – горсть свинца,
Лишь нет креста, да нет венца
И смерти нет конца.