Навек

Ничего не случится до сроку,
Раньше времени мы не помрём.
Нет в слезах и стенаниях проку,
Жить должны мы, покуда живём.

Расправь молодец плечи могучи,
Злой тоске не сдавайся в полон.
Скрыть не могут навек солнца тучи,
Ветер буйный прогонит их вон.

Шире шаг, не робей и прорвёмся,
Удалым в мире всё ни по чём!
Возвратится на небо вновь солнце,
И согреет Земной мир теплом.

Запевай, песня жить помогает,
Прогоняя из сердца печаль.
С нею легче дорога любая,
И доступнее дальняя даль...

Не остынь во мне ты сердце,
Не стань льдом в моей груди.
Не смогу и я согреться,
Коль замёрзнешь, погоди.

Не стучи во мне набатом,
И в груди, так не мечись.
Не вернуть ни дня обратно,
И в них прОжита уж жизнь.

И мечты сгоревшей пепла,
Память зря не вороши.
Она птицей навек светлой,
Будет жить в глуби души.

Так уж жизнь моя сложилась,
Так мне карта в ней легла.
Знал судьбы и гнев, и милость,
Но не брал на сердце зла.

В судьбы чашу, в нектар сладкий,
Жизнь добавила полынь...

Без тебя я не умею жить,
Без тебя во мне меня не станет.
Перестану в этом мире быть,
Моё сердце биться перестанет.

Живу день весь, встречи ожиданием,
О тебе мечтаю лишь одной.
Страстным стала ты моим желанием,
Твой навек я телом и душой.

Я люблю тебя безумно — слышишь!!!
Я тобой — тобою опьянён!!!
С тобой рядом стал душой я чище,
Чтобы стать твоим, я был рождён!!!

Стать твоим — поклонником и мужем,
И тебе отдать всю жизнь свою.
Лишь пока тебе я люб и нужен,
Я живу, дышу...

Люблю тебя — лишь это истинно и важно,
Ведь без любви — жизнь просто к смерти бег.
И взгляд твоих, зелёных глаз однажды,
Я повстречав, в них утонул навек.

Люблю тебя — в любви мне откровение,
В жизнь снизошло и я живу лишь им.
В нём страсти пламя, нега наслаждения,
И каждый миг, его неповторим.

Люблю тебя — и вспыхнув той любовью,
Очистил душу я её огнём.
И в трудный час, лишь имя твоё молвлю,
И беды все, мне сразу нипочём!

Люблю тебя — ты свет в моём оконце,
И в мире, тучи...

Запущен старый яблоневый сад.
Последний цвет уныло облетает.
И яблоки, как прежде, не звенят,
А прошлое моё напоминают.
Когда-то сад так весело шумел,
В литых стволах ещё бродили соки.
И наши тайны он хранить умел,
Все наши ожидания и сроки.
Катилось время, путая слова,
Жизнь яблоки румяно возносила,
И вдруг пришло понятие: была,
А впрочем, так: всё это с нами было.
Мой старый сад отшелестел навек,
Отбросив тени гибкие в поверье…
Ведь дерево живёт, как человек,
А люди умирают, как...

Я вижу свет, я вижу свет твоей души,
Ту чистоту, что словно солнце лучезарно,
Я вижу мир, твой мир, и ты в моей судьбе,
Так появившийся и пропавший внезапно...
Я помню свет твоих зеленых глаз,
Улыбку ту, и милое молчанье,
Я сохраню тебя в своей душе Навек,
Как самый чистый отблеск подсознанья!!!

Лесов неразгаданный свет,
Разливы дорожного зноя.
Они только знают ответ,
Что было и будет со мною.

…Другое заманит тепло,
Окажет всесветскую милость,
Но это навек приросло
И в родину объединилось.
1983г.

Отпусти меня Господь из жизни,
От неё безмерно я устал.
Я уйду тихонечко, неслышно,
Мир не вздрогнет, я ведь очень мал.

Потрясений или изменений,
Не подарит миру мой уход.
В нём цунами и землетрясений,
Не случится — не произойдёт.

Личность моя, малого масштаба,
И для судеб мира не важна.
А сознание, посредственно и слабо,
Как у всех, живущих здесь у дна.

А душа во мне того не знает,
И во мне темно и тесно ей.
И она всё вырваться мечтает,
И навек покинуть мир людей...

Хочешь – не хочешь, а жизнь – коротка,
Тянется к горлу безверья рука.
Это страшней, чем петля и могила.
Есть пока солнце и листьев полёт,
Что на земле никогда не умрёт,
Это природа навек породила.
Всё остальное презренье и тлен,
Что не коснётся ни глаз, ни колен,
Если припасть, о прощенье взывая.
Что с нами стало? – душа холодна,
Вычерпать веру сумели до дна,
Ближних и дальних в гульбе забывая.
Это ль простится? Да короток срок,
Прах драгоценный развеян у ног,
Скоро и мой...

Вновь летит Азазель, пировать
Ангелки собирают калечных,
Будем тусклые розы срывать,
Петь и биться в терновниках млечных.

Сей путрамент и был золотым,
Дышит ныне шелками июля,
Ах, доднесь над письмом извитым
Плачут мертвые чтицы Эркюля.

Тушь с ресниц белых дев претечет,
Звездный мрамор навек сокрошится,
Нас увиждит седой звездочет,
Яко вечность чернил не страшится.

.
Четыреста восемьдесят восьмой опус


Кто обоженный, чад вспоминай,
Яств хватает и вин всефалернских...