Натянутую нить

там вдалеке
родился луч
летя сюда сквозь состязанье
в натянутой струне
певуч
вхожденье в резонансы знанья

привел с собой
соцветья красок
ассоциации нахлынувших миров
и возгласы знакомых
среди масок
конденсация созвучия на зов

каллиграфически
струясь на фокус
идею в мраморе освобождает
искрой в бикфорде
необъятный хронос
к нам со спины бесшумно подползает

хочу..согреться.я..в твоих..объятьях...
и..голову к тебе...лишь приподняв...
прочувствовать...как нежные касания..
мне губы..твои нежные...дарят...

хочу..я..раствориться..в..твоей..нежности...
и..потеряв..себя..приобрести....
как..руки твои..ласковые...пылкие...
пьянят меня....оттаив хлад..души...

хочу..прильнуть ..к тебе...лелея...мысли...
я..тайну...светлую...сближенья..наших..тел...
как..тетива..натянутые..нервы
мой..стон..и..вскрик..чтоб..погасил ..их..ты...

Остатки осени…
Пережитки прошлого…
Какие-то мысли…
Туманные…
О чем-то спросишь…
В безумье брошенный…
Мои ответы все…
Обманные…

Кривые лица…
В отраженьях радужки…
Чувства как струны…
Натянуты…
Обломки совести…
Больше не нужны…
В узел тогой
Затянуты…

Ты остаешься…
А я теряюсь…
В пустынных залах…
Замка призраков…
В моем сознанье…
Я не раскаюсь…
Я убегаю от страха
Быстро так…
19.12.2006

Служил в полиции Бульдог,
Смешной и большелобый.
Найти все, что угодно мог
И нюх имел особый.

Его хозяин - сыщик Джон,
Высокий, умный, важный.
Щенка купил у друга он,
По случаю, однажды.

Хоть был щенок, сначала, мал -
Стоял, в рост, под скамейкой,
Но розыскной собакой стал,
По кличке - Боб-ищейка.

Был верен сыщику Бульдог.
А Джон, и в зной, и в стужу,
Знал, коль натянут поводок -
Преступник обнаружен.

И, даже, перенял Бульдог
Хозяина привычки.
Держать...

Мы разные люди, мы так не похожи,
Как два мирозданья, огонь и река,
Ласкаем друг друга по бархатной коже
Холодным металлом стального клинка.

Наши нервы натянуты точно канаты,
По которым течёт электрический ток.
Мы давно не снимали доспехи и латы,
Пальцы рук онемели, сжимая курок.

Мы уносимся в высь, разрывая пространство,
Оставляя в низу свою часть бытия.
В наших душах давно уже нет постоянства...
Свет далёких планет - он ничто без тебя.

Между нами огромная чёрная пропасть...

Являясь люду развлеченьем,
Своею строгостью манишь.
Не лобном месте, украшеньем
И назиданием стоишь.

Предатели, убийцы, врали
Прошли перед тобой в веках
И неизменно умирали
В жестоких, опытных руках.

Кто плакал, стоя на коленях,
Кто не закрыл упрямых глаз,
Но капли крови на ступенях,
Равняли павших всякий раз.

Цари, фигляры и пророки,
Увидеть многих ты смогла.
Одним ты стала наказаньем,
Другим, прощением была.

Стоишь, омытая дождями
И твой всегда натянут нерв.
Питаясь...

Я болен ожиданием тебя,
Ужасно долго тянутся минуты.
И нервы как натянутые струны,
В миноре постоянно у меня.

Вновь телефон твой недоступен мне,
Звоню, но ты назло не отвечаеешь.
Я знаю ты в порядке, только где,
Опять с утра до вечера гуляешь…

Суды завалены делами
Истец истерзан немотой
И прокурор, сверля глазами
На потолок глядит « святой»

Ему даны права народа
И конституции закон
Но извращенная природа
От фонаря дала закон

Судья с упорством мазохиста
Вершит, натянуто дела
Сношая правдой коммуниста
Людей гражданские права

Он увлечено вдохновенно
О чести даже говорит
И приговором откровенно
Вновь беспределом удивит

И правосудья алчно чаша
Взметнувшись грубо в небеса
Напоминает ежечасно
Наш миф – гражданские...

Когда нет света и тепла,
И холод рвет натянутые нервы,
Смотрю на тленность, как горит свеча,
Единственная связь с Вселенной,
И вот судьба. Мои глаза
Увидели искру в созвездии,
Вам веру жизнь несла через века
Душа Летела к вам и дух небесный…
Из вечности огонь упал к ногам,
Но равнодушия промчался ураган.
Так грейтесь у потухшего костра,
Ведь не увидят ваши очи,
Какие цветом небеса,
Исчезнут дни и ночи…
Молитесь у кровавого креста…
За боль, за подлость, за страданья,
Не будет...

Свет фонарей как чешуя. Неплотно
Лежит на теле синем темноты.
Дождь-хулиган стучится беззаботно
В натянутые мокрые зонты.

Прохожие старательно скрывают
Свои глаза и лица. Холодна
На улице и зла, и бесприютна,
С дождём пришедшая, случайная весна.