Наше зло

Нам жизнь дана не просто, не случайно.
Отмерен срок для каждого из нас.
Слепы и глухи мы первоначально,
Приходит позже просветленья час.

Смысл бытия пытливый разум ищет,
Привычной верой Истину не взять.
В далекий Путь отправимся, дружище,
Ведь с нами Бог, а он не станет врать.

Добро и зло постичь нам суждено,
Какою б мы ни двинулись дорогой,
И что бы ни случилось, все равно
Перед лицом действительности строгой.

И не заменит нам ни что на свете
Тепло души, что носим мы с собой...

Здесь всё не так и все не то
Беру чернила и перо,
Здесь нет тебя и ветер зол,
Огонь сжигает в пепел дом.
Здесь я одна и против всех.
Я - зло, для добрых их утех,
Но возвращаюсь, ветер стих,
И знаю, точно я одно
Когда-нибудь мне суждено,
Умчаться прочь и не придти,
Свою дорогу обрести.

Как уникальна русская душа!
В ней единятся: ценность и разруха.
Храм созидает, а затем, круша,
Ломает всё, приняв иного духа.

Покается – и следом зло творит
С особой изощрённостью лукавой;
Впадает в блуд, а детям говорит:
«О Господи, да нет на вас управы!»

Бревна не видит в собственном глазу.
Сучки других – мгновенно замечает;
И, театрально выдавив слезу,
Перед иконой Богу докучает.

С пустой авоськой бродит налегке,
Над беспределом возмущаясь крайне…
Ей видно проще строить на...

- Погадаю тебе.
Ворожу много лет.
Не противься судьбе
И послушай совет.

Ну, цыганка - чума!
Приглянулся я ей.
Не отстанет сама.
- Денег дай! Не жалей!

Отмахнувшись рукой -
Не твое, мол, добро -
Я смешался с толпой
И спустился в метро.

Полон душный вагон.
Задремал на ходу.
И услышал, сквозь сон:
- Спи, а я подожду.

Вновь цыганка. Кошмар.
Видно, вслед, шла за мной.
Охватил меня жар.
Я молчу, как немой.

Встать хочу, не могу
И болит голова.
Словно эхом, в мозгу...

Зал полон бешеных людей,
В чьих душах разные порывы:
Десяток жаждущих смертей –
В них злобы говорят мотивы;
Ещё пятнадцать человек
Обидой скованы цепями;
В глазах пяти таится смех
С сарказмом, едкими словами;
А также тридцать бедняков
В сомненьях вечных прибывают;
И шесть безумных дураков
От скуки просто так зевают.
Судья, весь в черном, во главе,
Стоит за серенькой трибуной.
Виновный в клетке: на руке
Оковы гибельной фортуны.
Его посмели обвинять
Все те, что в зале заседают...

Иисус сказал людям: – Будьте как птицы. Не думайте ныне о завтрашнем дне.

Не ведомо вам, кто увидит зарницу и кто не вернется, оставшись во сне.

Иисус заповедовал: – Станьте как дети, и к Божьему царству не будет преград!

Ребенок расскажет вам сказку. Поверьте в ее чудеса! Он – свидетель, он – прав!

Иисус объяснял: – Славлю, Отче, Тебя! Утаил Ты от мудрых жизнь вод и земли,

Но открылся младенцам, с любовью храня в чистоте детских душ веру в Правду Любви.*

*Иисус сказал: славлю...

У меня, похоже, сносит крышу…
Что со мной случилось, милый врач?
Чуть Обаму вижу или слышу,
дикая эрекция, хоть плачь

Сам себе внушаю, всё ОК,
но мучит и покоя не даёт
то, что точно так же на Маккейна
зло и беззастенчиво встаёт…

Все дебаты, я напропалую
пребывая будто во хмелю,
то портрет Обамы поцелую,
то портрет Маккейна пригублю…

И, моим предательским либидо,
Возмущаю я любимую свою,
На меня глядит она с обидой
Говорит, "с тобою в горы не пойду"...

Я прошагала сто путей,
Я не устала ошибаться,
Я принимала в круг друзей,
Тех, кого следует бояться.

Я слезы выплакала в море,
Слегка утративши свой лоск,
Я знала вкус мирского горя,
Где вместо слез, вдруг льется воск.

Я погасивши свет лампады,
Прочту в полтона «Отче наш»,
Я знаю, будет час расплаты,
Где время – вечности мираж.

О, Господи, дай силы мне,
Ходить ногами по земле,
Дышать свободно и легко,
И различать добро и зло.
Не верить пафосным словам,
Знать цéну мукам и...

Сквозь солнечного света луч выделяется один,
Всю энергию добра, тепла в себе он воплотил.
Всю твердь небесную луч тот озарив,
Все зло земное собою заслонил.
Ушли тревоги, беспокойство, суета.
Сиянье подобное и ты найди в душе своей!

Запорошит жизнь песками времени,
Превратятся расстояния в года.
Кто ты будешь, из какого племени?
Кем ты был? Таким остался навсегда?

В час расплаты, души в мире огненном
Устремятся к свету за своей мечтой.
Но поймут, вернувшись, в мире проклятом
Все живет и дышит гулкой пустотой.

Создавая в мыслях образ каменный,
Ставим в жизни равнодушия печать.
Что же делать, если сердце пламенем
Все сжигает, не желая согревать?

Что же делать, если в подсознании
Сбой в программе - души не...