Народе

Жить между небом и землёй,
Внимать, как совесть душу гложет,
Зреть, как слова твои петлёй
Сжимают и огнём ничтожат;

Предвидеть всяческую ложь
По полувзгляду, полуслову,
И говорить себе: «Ну что ж,
Вся мудрость в том, что всё не ново».

Клеймить убогого царя,
Что подл исконно, по природе.
И, разумеется, зазря
Искать сочувствия в народе…

Зимний вечер окна разукрасил,
На снежинки небо расколол.
Лунный свет, как музыка, прекрасен
На дома замерзшие сошел.
И звучала "Лунная соната",
Будто светлый ангел прилетел...
Людвиг Ван Бетховен сам когда-то
У окна холодного сидел:
Был такой же темный зимний вечер,
Может, кот пушистый рядом спал.
И, накинув теплый плед на плечи,
Композитор музыку писал.
Было небо в звездах, как в алмазах,
Лунный свет - богемское стекло,
А дома в снежинках, будто в стразах,
И искрилось в хрустале...

Он коммунист — душой своей,
Такие тоже были!
Жил под влиянием идей,
Стремясь их сделать былью.

Он жизнь свою считал борьбой,
Мечтал о братстве и свободе.
Жил для людей он, не собой,
Любил он песни о народе.

Наивно верил что вождям,
О произволе неизвестно.
Терпел невзгоды, стремясь сам,
Прожить жизнь искренне и честно.

Он уважения достоин!!!
За честность, искренность и свет.
Поэт душой и сердцем воин,
Он ошибался? - А кто нет?!!!

Опять сгребают нас всех в кучу,
Плюют...

Я конечно не ангел, но и бесом не буду,
Ибо верую в святость в грудь упавшей звезды.
Узурпаторы, воры, лицемеры, иуды
Над моею Россией водрузили зады.

Кол осиновый в спину! Вздох тоскливый и хлипкий,
Тело ворога вянет, взор печально потух…
Это всё-таки было смертоносной ошибкой –
Бередить в русских людях пламенеющий дух.

И солдат, и писатель в нашем древнем народе
Размозжат супостата, как сортирную слизь.
Но к идущим на плаху лик его – благороден,
В нём Судья и Спаситель...

Две дороги «от дома» и «к дому»
В две реальности «выход» и «вход»
Всем в народе, бесспорно, знакомы,
Каждый теми путями идёт.

Есть одно злополучное место,
Что на стыке тех самых дорог,
И оно вам, конечно, известно –
Это вашего дома порог.

Оградились от мира углами?
Вас хранит божество очага.
За порогом хранимы ветрами,
Там не действуют чары врага.

Но, чтоб с чарами зла не встречаться,
Чтоб всегда возвращались друзья,
Ни здороваться вам, ни прощаться
На пороге с друзьями...

В Москве задержан «друг степей калмык».
К Кремлю он ехал с бомбой напрямик!

Он вёз её в автомобиле.
Так нам сначала сообщили.

Потом сказали, что уже не странно:
Он – не калмык, а уроженец Дагестана.

Был прерван смертоносный тот маршрут.
Зачем же бомбы к нам они везут?!

На то, чем стал сегодня Дагестан,
Глядит с печалью «гордый внук славян».

Живём мы все в стране какой-то дикой!
Был взорван изнутри Союз великий.

Не стало больше прежних братских уз.
И страждут все - и...

А не болтаться ль иным, на берёзах,
коль Революция грохнет сих, в буре?!
Ветер-сподвижник, в их странности позах,
лишь колыханием, да к каждой фигуре,
в коих надежды, желания, вопросы
сгинут, в мгновения с жизнью разрыва...
Души погибших ( Не вы ль, Альбатросы? ),
уж не летать вам в мечтаниях порыва,
иль не порхать, словно бабочки, роем...
Счёт недовольных, кошмар увеличит...
Спесь равнозначна болячке, аж с гноем.
Стоит лечить ли? - Ведь мрак обезличит...
Может не надо и смерти...

Немало среди прочих есть людей,
Что пишут что-то, спорят до икоты.
Уж лучше бы сажали сельдерей,
Ведь только кони дохнут от работы.

А эти от работы не умрут,
Загнуться суждено им от безделья.
В народе их писаками зовут,
Все их Союзы хуже богодельни.

Кукушкой они хвалят петуха,
Когда петух в восторге от кукушки,
Им на подворье крыльями махать,
А словом бить больней чем колотушкой.

Кто наступил на их мозоль, совсем
Не важно нам, ведь все они Мессии
Речь от лица ведут вселенной...

- Посиди, пожалуй, тихо!
Не вертись и не крутись.
Расскажу тебе, как лихо
Повернуть все может жисть.
Нет, не байки. И не сказки!
Все, как было, на духу.
Да не щурь ты хитро глазки!
Все в глазах и на слуху.
Все прошло через вот это,
Что стучит в моей груди.
Коль такое слышал где-то,
Не держу я. Уходи!
*****
Во четырнадцатом годе
Началася та война.
С немцем не сложилось вроде.
Вот и грянула она.
Наши там отцы и деды
Лили кровь, глотали газ.
И дошло бы до победы,
Коль не предали...

Всяк по-свойму на чужбине
Жизнь построил. Кто как мог.
Кто-то в воинстве. При чине.
Сколь людей, столь и дорог.
То не взвод, а сотни... тыщи
Жизней, брошенный страной.
И без крова, и без пищи.
Выжили мечтой одной,
Что в родимую сторонку
Доберутся как-нибудь...
Растуды же их в печенку,
Кто закрыл обратный путь.
Через годы и скитанья
Шел на родину солдат.
Много лет надежд, страданья.
Но пришел! Пришел назад!
Все иначе. все другое.
Всюду красные цвета.
Я, как факт, перед тобою...