Написать

Стихотворение не обо мне, хотя и написано от первого лица — просто так получилось. Пишу об этом, потому-что люди почему-то считают что все стихи написаны их Авторами о себе, хотя это конечно же не так...

Уходи, не тяни — горючею,
Не всплакну о тебе слезой.
Уходи и обид колючую,
Уходя, злость возьми с собой.

Уходи — не осталось более,
Между мной и тобой тепла.
И как раньше тобой не болен я,
Излечить, ты меня смогла.

Уходи и давай не будем,
Виноватых искать меж нас.
Мы с тобою...

Придумана рифма, не ради забавы.
Рифмовка с ней вместе под руку идёт.
Ни кто не достигнет, величия и славы.
Уж коли, без рифмы, нам песни поёт.
Скажу тебе прямо, без умысла злого.
Ни что не хочу, не наград, не призванья.
В строке очень важно последнее слово.
Особенно важно его окончание.
Что делаем дальше не скажут в загадке
Но только созвучны должны быть они
Гоняешь по строкам в особом порядке
Попарно, они не должны быть одни.
Слова написал ты и вроде красиво, историю быстро поведал...

Мы когда-то умерли, а, может, перестали любить мы
Поезда по пустыням пошли, самолеты влетели в дым
Что же, что же ты делаешь, от волнения губы кусаяМы с тобой далеко зашли: Улыбаешься, смотришь мимо.

Говоришь - упустила шанс, не смогла переделать мир я
Видишь - в небе написано, что не все удается сразу
Ты же здесь, чтоб спасти меня! А я хотела тебя избежать, но
Сигаретное танго - нам. А назавтра я сгину сказкой.

Терпеть печали и тоски
он никогда не мог,
и в кабаки и в бардаки
шел, не желея ног.
Подобно каждому из нас
Посачковать был рад,
но исполнял любой приказ,
поскольку был солдат.
Любил пожрать когда дадут,
Хоть десять раз на дню.
И слабо верил в Божий Суд,
И прочую фигню.
Готов был до зари вставать,
Шагать сквозь дождь и тьму,
Но не хотел он убивать.
Кто знает почему?
И в день, когда велел старлей*:
«Стреляйте по врагу!»,
в прицеле видя лишь детей
сказал он: «Не могу!»
А то...

Иван Васильевич проснулся утром и со стоном открыл глаза
В воздухе странно пахло озоном, в голове утихала гроза. На рыжие стены падало солнце, казалось - они в крови
Его дороги были разбиты колесами ее любви

Его звери испуганно жались друг к другу - их сотрясала дрожь
Иван Васильевич стал задумчив и посмотрел на нож...
Странные мысли приходят в голову после душевных травм
Иван Васильевич быстро оделся и потащился в Храм

Строгий священник любезным голосом отпустил ему все грехи...

Большой писатель, всем известный,
совсем уже седой старик.
Как он писал, всем интересно,как написал он столько книг?

Он был любим, он был читаем,
он мудр, серьёзен, знаменит,
он реалист, неподражаем,
но вот, от прессы был он скрыт.

И на вопрос, что в жизни больше
всего запомнилось ему?
Ответит он немного позже,
и я его вполне пойму.

Был у него заветный случай -
- любовь к служанке молодой,
когда на рукописях скучных ….
Тогда он не был с бородой.

Ты пишешь три буквы на мокром песке,
их тут же смывает волною.
Ты пишешь как в школе, на классной доске,
но здесь ты одна, предо мною.

Лишь рядом печальный стоит Карадаг,
вокруг него чёрные тучи.
Гроза на вершине, как огненный стяг
и гром отдалённый, трескучий.

Мы скрылись за камень огромный седой.
Три буквы написаны снова.
И их не смывало морскою водой.
На камне я выбил три слова.

Играет волна и ласкает песок,
и чайки садятся на воду.
Заехать бы нужно туда на часок...

Как написал квадрат Малевич,
как он укладывал мазки,
а может это, всё же, сандвич?
Я умираю от тоски!

Со всех сторон, чернее ночи.
Сужаются мои зрачки
и в них мелькают, между прочим,
квадратов, чёрные значки.

Я подошёл к окну и, что же?
Квадратная в нём чернота.
И так, на тот квадрат похожа,
но чернота, совсем, не та.

Хотя края, как по линейке,
квадрат с углами – девяносто.
Я отдыхаю на скамейке.
О! Как же это всё, не просто!

Я стёр глаза; в глазах мозоли,
иду по...

Столько составов в жизни пропущено,
Столько стихов на скамейках написано...
Может, они станут самыми лучшими -
Те, что изложены почерком бисерным.

В стуке колес эти строчки запутались,
Ритм отбивая, стараешься выправить.
Снова и снова, не зная устали,
Боль из души пытаешься вытравить.

Капля за каплею - сердце истерзано.
Вера с любовью надеждою тешились
Тщетно. Их жизнь заменила протезами -
Мёртвые чувства обрубками свесились.

Ты существуешь - привычка, не более.
Видимость...

Моя христианская Душа
Из тела трижды улетала,
Но, возвращалась, не спеша, *

* *


За облаками, что ль, витала?

Я упрекнул: - Совсем сдурела?
Уж третий раз "шутить" посмела…
Считаешь, - безнадёжен так?
Please, прекрати дурное дело,
Тренировать "к отходу" тело,
Я - запрещаю с Ним контакт!

Душа застенчиво смутилась,
Премило телом насладилась,
Прощупала, - всё на местах!
Мужскую силу мне вернула,
По-женски Смерть мою шугнула
И, растворилась в теле, - страх!

Жизнь...