Налейте холодного пива

Любовь как-будто не причём ,
такое тоже ведь бывает.
А сердце бьётся горячо
и жизнь на части разрывает...

Но есть предчувствие одно,
что непременно принца встретит.
Как не крути, да всё равно -
принцессой стать, как видно, светит.

Пожалуй, был он искушён,
а цвет её никем не тронут.
Вопрос женитьбы был решён,
в любви, казалось - оба тонут.

Ликует празднует народ -
невеста хороша собою.
Принц под венец её ведёт,
ей так положено судьбою.

И вот - законная жена,
а может...

Я свои руки холодные
прячу в горячих - твоих...
Наша звезда путеводная
светит для нас, для двоих...

Бродим по спящему городу,
очень влюблённо молчим.
Свесил застенчиво бороду
странник январь, пилигрим.

Дым от трубы низко стелется,
пахнет в ночи угольком...
Крутится, вертится мельница
и в голове кувырком.

Сердца, руки - предложение,
и... застучало в груди...
Будет у нас продолжение,
новая жизнь впереди.

Кажется, кажется сказкою
- счастливы мы до краёв.
Наша судьба...

Мне зимой холодной часто ночью снится
Озеро у леса, вид Пущи-Водицы...
Сказочная местность, райский уголок!
В этом дивном месте я не одинок.
Здесь природа тешит и даёт мне сил,
Чтобы в жизнь я верил и мечтою жил.

Тарас Тимошенко
17.10.2018

Я случайно на небо взглянула:
Там сияла ночная звезда
Мне казалось она вдруг шепнула:
Ты как я одинока, грустна.

Я одна в горделивом величье
Красотой неземною горжусь.
Ну а я свою тайну девичью
Даже звездам поведать боюсь.

Я сказала звезде: Ты прекрасна!
Мир пленяешь своей красотой
А вот я не могу - это ясно
В красоте потягаться с тобой

И звезда улыбнулась игриво
Посмотрите, как я хороша
Всему миру дана я на диво
Мной любуясь теплеет душа

Чуть не плача звезде я сказала...

Налью в стакан, мадеры нет, так пиво,
И пусть таранька вовсе не семга,
Живу я здесь до одури красиво,
Когда порой бываю при деньгах.

Париж сверкает ножками в канкане
Мужскую плоть волнуя и дразня,
Но жизнь, где всё за бабки на кармане –
Не для меня, мой друг, не для меня!

Я буду там - последний прощелыга,
В краю, где всё пристойно и всерьёз,
Где только на деревьях зреет фига,
Не упираясь пятернёю в нос.

Париж сияет в прелести канкана,
Мужскую плоть волнуя и дразня...

Налей стопарика глоток,
Его, занюхав рукавом.
Я хлобыстну на посошок,
За тех, кто в море штормовом.

А если можно по сто грамм,
На каждый глаз в стакан налей.
Прости, пойми — нет, я не хам,
Похмелья — боль в душе моей.

Я просто перепил вчера,
Разбавив горечь водки пивом.
И голова трещит с утра,
Мне болью, сделав мир не милым.

И хоть убей, но я не знаю,
Кто ты и как к тебе попал.
Прости, я сам себя ругаю,
За этот, в памяти, провал.

И я, не злись уж, потихонечку,
Уйду, но...

Холодный мир кривых зеркал,
Что отражает тайны глаз
Он как и небо так же мал
И создан он из кучки фраз.

Как злой колдун, что варит зелье
Под нос проклятье бормоча,
Гниющий мир в холодной келье
Готовит чай для палача.

И тихий плач зеркал холодных
Здесь глушит крик души.
Играют марш для глаз голодных
Здесь все молитвы хороши.

Кровавый дождь для тел зеркальных
Вновь наполняют мой бокал
Колода старых карт игральных
И вновь я свету проиграл...

Пиво лёгкое, пиво светлое.
Опьянение незаметное.
Как «хорошее» привыкается,
А потом всю жизнь так икается!

А потом все чаще
Уж с утра хмельной.
Нужен пива – ящик
И прицеп – «родной».

И уже не хочешь
На других дышать.
И синдром схлопочешь,
Если не мешать.

А затем польётся –
Открывай роток.
Все, что есть – пропьётся
И ещё – чуток.

Врежет по затылку.
Помрёшь, как таракан.
Выплесни бутылку
И разбей стакан!

Холодным вечером за темой разговора,
Невольно тянется налить вина рука.
Что пьёте вы со мной на этот раз, сеньора?
Я знаю сам, но всё ж спросил наверняка.

Прядь непослушная в который раз на плечи
Ложится только, чтоб потом её стряхнуть.
Сеньора, правда же, что время нас не лечит?
Подарит шанс нам повстречаться как-нибудь.

Сейчас январь, и на окне моём узоры,
Мороз рисует в удовольствие своё.
А вы не мёрзнете, скажите мне, сеньора?
Внутри тепло, хотя мы в комнате вдвоём.

Ваш...

Налей мне красного вина,
оно горит рубиновым огнем.
Грехов нечаянных вина...
Мы горечь сладостью запьем.

И разольется жар огня,
по телу пламенем зари.
Исчезнет глупая броня,
с лица бессмертия, смотри.

Но страшно, милый, страшно...
Я вижу, грозный Люцифер,
смеется нагло, бесшабашно,
над Стиксом в обществе мегер,

крылатых, над водой летящих.
Парит река, и стонут души,
и смрад от факелов горящих.
Да пусть услышат Бога уши,

мой страстный крик с земли.
Вина рубиновые камни...