Наедине с акацией засохшей

горят
наедине
потаенные
слова и минуты
в сердце плавятся
ароматами
нежные изгибы
чувств непрекращающегося желания
пьянящая письменность поцелуев
вознесет в экстатичность
сохраняя нас навсегда
в полыхании жизни
любовь

Оставшись с чувствами наедине,
Все силюсь я в них разобраться.
Так хочется про многое забыть,
Простить и навсегда остаться.

Остаться? Я не знаю даже с кем
И это не от выбора богатства.
Не знаю даже был так долго с кем –
Узнать тебя ты не дала мне шанса.

Хотелось просто быть всегда с тобой,
Не строя планов жить обычным счастьем.
Так можно, да вот только не с тобой…
Ты ценишь запланированное счастье.

Простить? Не знаю, что тебе прощать.
Не удивляйся, я действительно не знаю...

В миру своем я существую, я создал сам его себе.
Мне хорошо когда я дома, один и не мешают мне.
Мне в одиночестве спокойней, я с мыслями наедине.
В мечтаниях я лечу душою, и нет придела ей нигде.

Я знаю жизнь и всё ее паскудство,
Я помню всё за сотни прошлых лет,
Моменты верности и пьяного распутства,
И нищенство, и громкий звон монет.

Кинжал в руке, теплеющий от крови
И слёзы в честь немыслимой утраты
И словно бесконечность жгучей боли
Моменты опьяняющей отрады.

И тихий страх, струящийся сквозь пальцы
И смелость не подвластную закону
И повесть мной рассказанную вкратце
Не внемлющему, пьяному народу…

К чему кричать, когда тебя не слышат,
К чему играть, ведь зрителей...

Оставшись с мыслями наедине,
Иллюзий вздорных не питаю -
Во сне я больше не летаю
И потому не рад я седине!

Полёт мечты и мысли здесь не в счёт -
Нет крыльев, если нет здоровья.
Хвороба нас простреливает влёт,
Хотя и пьём мы за здоровье!

Словно морзянкой рация,
Дождь по окну стучит.
А под окном акация,
Белая вся стоит.

Белая вся акация,
Белая — от цветов.
Ах, как устал жить братцы я,
Но, к смерти не готов.

Белым — цветёт акация,
Встретившись вновь с весной.
И я, хотя не старец я,
Белый — но я седой.

Белых цветов акации,
Сладостен аромат.
Полный изящной грации,
Вид их пленяет взгляд.

Белая вся акация,
Нежная лепестком.
К ней обречён возвращаться я,
Рядышком с ней — мой дом....
Марковцев Ю.

Как кровь засохшая на ране,
На сердце коркой слой обид.
Их не убрать, ведь сердце станет,
Болеть и даже закровит.

По неприятностей полоске,
Назначил мир идти в длину.
Как все, во времени я плоский,
И мимо них, в нём не сверну.

Одна надежда, что под коркой,
Как рана, сердце заживёт.
И прочь слетит она, став ломкой,
И память, боль в себе сотрёт.

Души порывистой открытость,
Ей, всем доступной, стала злом.
Так мир устроен — уязвимость,
Беде приманкой служит в нём.

И кровью...

Белые снежинки падают с небес,
Белым покрывалом покрывая лес.
Зимнею дорогой в чуткой тишине,
Я гуляю молча в этой чистоте.

Всё вокруг искрится и в душе светло,
Падает, кружится снег мне на пальто.
Я возьму снежинку в руку и она,
Капелькою чистой обожжёт меня.

Радостно и звонко под моей нагой,
Снег что-то играет в тишине лесной.
Нет минуты лучше, думать и мечтать,
Чем идя тихонько зиму наблюдать.

Скажи зачем, Эвтерпа, ты
Опять к столу меня влечёшь?
Бумаги чистые листы
Передо мной зачем кладёшь?

Писать стихи желанья нет…
Где он — "возвышенный предмет",
Что мог бы так очаровать,
Так мог бы душу взволновать,
Чтоб чувства, превратясь в слова,
лились бы на бумагу сами?

Чтоб не трудиться над словами,
И из словесной бы "руды"
Не граммы и, уж, не пуды,
А чудодейственный эфир
Рождался б, удивляя мир.

И чтоб потом не без волненья
Рождённое стихотворенье,
Как незнакомое...

Зачем любуется твоя подруга
На то, как обнимаю я тебя?
Ты под моей рукой нежна, упруга,
Могли б в экстазе слиться мы любя...

Боишься лишь публичности поступка,
Завистливых и любопытных глаз,
Кокетливо твердишь, что это - шутка,
Но ток любовный пробивает нас.

Для всех подруг ты притворись больною
И мне назначь свиданье под Луною,
Остаться нужно нам наедине.

Откроем мы с тобой ларец желаний.
Услышишь ты слова моих признаний,
Доверим клятвы только тишине.