Надоедливую моль

Плотность 1000 гц - роза красная,
Марс стучит дирижерской железкой,
Хор настроен, погода прекрасная,
Джин в бутылке, колбаска в нарезке.
Влево, вправо - вращайся, колесико,
пропускай переломы, апатии,
строй надежды и радости мостики
от любви до взаимной симпатии.
Запевала (бывалый подсолнух),
желтым глазом мигнул дирижеру,
мол, готов, в песнопениях вольных
славить Солнце. И...грянули хором!
Джин со страху метался в бутылке,
позабыв волшебства откровенья.
-Слышь, Хоттабыч, не бейся...

«Рейтинг» дед решил поднять
И в аптеке зелье взять.
Приобрел он «Вука-Вуку»
И с нее он громко пукал.
Объясняет бабке дед:
«То побочный, мол, эффект!»

Искристый снег дразнит глаза.
Лоза
с гроздями винограда.
Не надо
мне её прелесных рук.
Стук
пар колесных мешает мне уснуть.
Грудь
болит от вязкой боли.
Воли
хватит, чтоб её забыть.
Выть
от тоски по ней не буду.
Всюду
ветер роет яркий снег.
Бег
колес стальных все звонче.
Громче
слышу твой я голос.
Волос
нежно теребя,
Любя
твой нежный образ, милый мне,
Во сне
туманном я тебе явлюсь.
Молюсь
об этом, глядя в небеса.
Леса
мелькают за окном прозрачным...

А небо плакало, как малое дитя
Навзрыд, совсем не сдерживая слез
По лужам дети бегали шутя
На крыльях своих светлых чистых грез.

Я помню, как когда то мы с тобой
Забыв о том, что отругает мама
С друзьями бесшабашною гурьбой
Возились возле мусора и хлама.

Ты помнишь, как дрались мы каждый день,
Не поделив какой-нибудь игрушки
И было ведь с тобою нам не лень
Вставлять друг -другу тумаки и шишки.

Ты старший брат, поэтому всегда
Вставал стеною за меня салагу.
Я с детства помню...

По вечерам, придя с работы,
Ты свет зажжешь. Не для меня.
Любимой будешь читать оды.
А я молится. Не за тебя.

Потом сгорая в порыве страсти,
Шепнешь «люблю». Не про меня.
И над душой ее получишь власть ты.
А я заплачу. Не про тебя.

А на рассвете ты задремаешь.
В ее объятьях, а не в моих.
Я не усну. Ты не узнаешь,
Героем скольких ты станешь книг.

Боже, как я устал
Я устал от всего.
Я все бегал, искал,
Кто мне скажет, чего?

Голова распухает,
Мысли рвутся наружу.
Я наверно свихнусь
Если все не разрушу.

Я сжигаю себя,
Так нельзя дальше жить.
Нужно что то менять,
Как мне все позабыть.

Стать бы белым листом,
Написать все сначала,
Сочинить первый том,
Чтоб в нем зла было мало.

Или зло все во мне?
И его не отнять?
Нужно путь свой пройти,
Чтобы все осознать.

Побеждать, быть побитым.
Выживать, быть убитым.
Горевать...

Ты обладаешь даром правильно и быстро
сужденье выносить о сослуживцах,
партнерах и врагах, льстецах речистых,
о смелых, неподкупных, о ленивцах?
Себя считать вполне счастливым можешь.
Хоть знание людей особый дар,
научишься не путать правду с ложью,
огонь любви читать - ладонный жар.
Рука - визитка, по сплетенью линий,
квадратам, звездам, точкам, островам-
найдешь маршрут земной, сквозь синий иней
за синей птицей повторяя по слогам
законы мудрости - небесный вечный код.
Не верь...

Слова, дела, базар, дележ,
Мы далеки от простоты.
Взгляни, на что наш мир похож,
Куда ни глянь, одни понты.
Братва, понятья воровские,
Грабеж, страдания людские.
Как много я людей увидел,
Которых бог возненавидел.
Не в праве мы его молить...
Устал он просто нас любить...

Он тосковал за ней
Так много дней.
И начал понимать:
"Нет, ей не быть моей."
Он тосковал за ней
И, стоя над рекою,
Где на мосту всегда
Её он ждал,
Он понимал,
Что чёрная беда
Уж не отдаст её.
И он скучал,
Он так страдал,
Что в жизни всё б отдал,
Что бы вернуть её.

Печальный мост,
Печальный день,
И страшный гость
Рисует тень
На мокрый пол.
Бросает тряпку медсестра.
Моя палата
Весь день людей полна.
А все-таки, я ,как всю жизнь,одна.
Он не пришел
Сказать: "Прощай...

Ложатся слезы на тетрадь,
Как листья в тишину,
И слышишь ты слова:
“Я больше не приду…”
Была ли то любовь?
Ответ не знаешь ты,
И слышишь ты в душе лишь слёзы тишины…
Все говорят, любовь не умирает,
Что она вечно, мол, живет
И за собой по жизни сердца влюблённые ведет…
И все же она умирает,
Ведь если бы было не так
Он бы остался со мною,
Он не ушел от меня.
Но все когда-то проходит,
Любовь остывает в сердцах.
И в унисон они больше не бьются,
И кровь уж не так горяча...