Над моей могилой

Когда мелкие дрязги постыли,
Затеваю я крупный спор.
А чего б вы тогда писали
Если б я не встревадээл в разговор?

Я одною ногою в могиле,
Впереди только тленье и мрак,
Но поспорить пока что я в силе
С рассуждающими не так.

С кем ещё и о чём бы поспорить,
На кого бы излить свою желчь,
Развести её жуткую горечь,
В бесполезные споры вовлечь?

Не богат я, но денег хватает
На бутылку хмельного вина,
Что сдружиться с врагом помогает
И правдивым быть с ним до конца.

Если чувства...

Замри, играй, не надо пыли, лишь слабостью
мы победили, ......(не делая, врага сломили?)
не активируй, затаись, в овечью шкуру всё ря-
дись, бесчувствен, обескровлен, слаб, ты обм-
ани врага, ты раб................ песчинка, прах и в
этом сила, смирение сведёт в могилу, не на-
до ускорять стремленье,не избежать всё вре-
мя бденья?......................
- Пространство постоянно? бренно?........
иль расширяется?нетленно?не это важно,ва-
жен ты и ограничен, туп и болен, и страх гос...

Серые крыши теплиц,
Речка бормочет петляя.
Нет у простора границ –
Даль
Без конца и без края.
Шаткий дощатый мосток,
Камни сверкают на донце.
Дня окончанья
Итог,
Низкое,
Красное солнце.
Всюду родное окно
В дальних дорогах светило.
Это с рожденья дано
И уж до самой могилы.

Слово «люблю» звучит все тише,
Все реже…грубо…тяжело…
И не взлетается все выше,
Все было, все уже прошло…

После полета вдруг паденье,
Лишенье крыльев, словно прав.
Досада, нервы, сожаленье,
Вот он любви всевышней нрав.

И на плоту - летать не в силах,
Душа где сломана твоя.
И похоронена в могилах,
Есть только память от нея…

И снова жить до оперенья,
Когда душа воскреснет вновь.
И думать с ноткой сожаленья
О том, как тяжела любовь…

Другой те раны не излечит...

Победный помню сорок пятый,
Последний бой, Рейхстаг в дыму.
Разгромлен супостат проклятый,
Всё вижу, будто наяву.

Уже и нет в руках той силы,
Когда сжимал я автомат.
Подать рукой уж до могилы,
И жизни близится закат.

Но в день Победы соберусь,
Надену китель, ордена.
Салюта вечером дождусь
И чарку пригублю до дна.

Тех помяну, с кем воевал,
Кого уж нету на земле.
С кем я фашистов добивал,
Чтоб воцарился мир в стране.

Если я вдруг умру – закопают
Под тяжёлой и чёрной землёй.
Помолчат, погрустят, порыдают
На погосте под старой ветлой.

Под дождём и порывами ветра
Я лежать буду в красном гробу
И, закопаный вниз на два метра,
Проклинать я не стану судьбу.

Как вернётся зима – по сугробам
Не пробраться ко мне на погост.
Лишь весной, может быть, чернотропом
Забредёт вдруг какой-нибудь гость.

А потом будет долгое лето
И ужасный полуденный зной.
Но не страшно мне бедствие это
Под насыпанной кучей...

О Царь и Бог мой! Слово силы
Во время оно Ты сказал, —
И сокрушен был плен могилы,
И Лазарь ожил и восстал.

Молю, да слово силы грянет,
Да скажешь: «встань!» душе моей, —
И мертвая из гроба встанет
И выйдет в свет Твоих лучей;

И оживет, и величавый
Ее хвалы раздастся глас
Тебе — сиянью Отчей славы,
Тебе — умершему за нас.

Эй, маманя! Там, в горнице - тятя,
За столом ненакрытым, один.
Рассыпается глиной по скатерти,
Подгнивающим пальцем кривым
Потирает небритый кадык
Над орленою пуговкой ворота,
Где занозою ужаса крик
Или ком неспокойного шепота,
А быть может - земля и трава
Запечатали напрочь гортань
Сохранившую метку штыка,
Собиравшего жуткую дань...

Эй, маманя! У тяти - нет глаз
Над истлевшею скаткой шинельной.
Их удушливый выхлебал газ
В блиндаже среди прели осенней,
На закрашенном черною...

Вася Тёркин, Вася Тёркин,

Парень с русой головой,

Ты сражался на пятёрку,

Наш отличник боевой.

Вот лежит он на перине

Из мягчайших облаков,

В небесах одна картина

Сколько ни пройдёт веков.

Так солдату скучно стало,

Что взмолился Богу он:

«Мне сойти бы с пьедестала,

Погулять один сезон,

Посмотреть как в КОММУНИЗМЕ

Процветает наш народ.

Ты же видишь в пессимизме

Я уже который год.»

Бог прищурился с улыбкой:

«Ох, уж мне богатыри…»

И туман...

Нет повести печальнее на свете,
Чем повесть о несчастных, бедных детях!
И повести о том, как суть ЕГЭ и ГИА
Ведёт детей не к Небу, а в могилу!