На оконном стекле

Каждый день – это крик
бездыханным потерянным трупам.

Ждёт покоя душа,
ждёт пологих вершин,
Солнца белую твердь,
ждёт слепца-палача –
оператора Господа Бога,
соль кремационных машин…

В тупике состоянье…
В мелочах состраданья
затерялось моё…
И под шкафом гниёт.

Вавилонской громадой взметнулись на небо вершки,
подземельным огнём спустились до дна корешки,
стебель – белая ночь…
На листах шелестело
распятое тело…
И дева упала к ногам…
Да не дева, а девка,
распутная блудная...

Называл ты меня побратимом,
А в печаль, предо мной дверь закрыл.
И уйду я твоих окон мимо,
Держась прямо, из всех моих сил.

Пусть тебя хранит Бог, я прощаю,
Тебе трудно, а тут я с бедой.
Твоя хата на улице с краю,
Дальше, в чистое поле путь мой.

Там степной ветер — друг верный самый,
Он не бросит меня никогда.
Не продаст, денег ради и славы,
И его, не пугает беда.

К горизонту уйду вместе с ветром,
Он не бьёт в спину, лишь подтолкнёт.
Лихим свистом споёт он что где-то,
Моё...

Это счастье и в трясине тоже, жив и это всё
дороже, неизведанное, навсегда, путы дней
твоих тогда, и без смысла с ним и рядом, ле-
бедь слон, тортилла, садом, постиженье
смерть однако, истина и в ней собака, окон-
чанье жизни всей, здесь итог, иди скорей,
или медлишь не беда, не обгонишь жизнь
тогда, приземленье, основанье, в склепе
сумрак, придыханье, жути, страха, пустоты,
встреча там, для всех, увы, лоно б… и пусто-
словье, без любви и с ней, приволье, грубо,
нежно, без...

Непогода зверем бесится,
Воет волком за окном.
Проткнул тучи рожок месяца,
И из них вода ручьём.

Дождь зимой холодный очень,
Капли чуть теплей чем лёд.
Тучи взгляд мрачнее ночи,
Тёмным сделал неба свод.

Дом, утёсом трёхэтажным,
Окон светом в тьму глядит.
Климат свой за окном каждым,
Даже в том, что не горит.

Свой мирок, свои устои,
Жизни ритмы и уклад.
Каждый своего достоин,
Нареканий иль наград.

А средь них моё оконце,
Мой маяк, во тьме ночной.
Свет его, мне счастья...

Рассекая эту мглу искрами,
Над башкой моей метель кружится.
Стали очень небеса низкими.
Затянулись толстым льдом лужицы.

Юная стихия и глупая
С курткой, как собачка, играется.
Эта хулиганочка думает,
Думает, должно быть, красавица,

Что я не прохожий, а лодочка
И плыву по лужам под парусам.
Вьюга сделала меня гоночным.
Сквозь сугробы катит точно по адресу.

В спину сонм снежинок толкается.
Стал я кораблём вьюголёточным.
Жаль, что скоро лужи кончаются.
Вижу окон скучные точечки...

В комнате без окон ходят мыши...
Раньше, когда не было трубы,
а сейчас подавно...
Тихо...
Только гул мотора...
Страшно
видеть шум дождя
и не слышать лета...
За стеной зима,
тридцать градусов яда,
с крыши свисает лёд
гроздьями винограда...
Будем ставить вино на весну,
ловить тепло на блесну,
на поцелуях в десну
будем петь...
Духи умерших мышей
в неглиже,
в парандже,
в душе...

В реальность вымысел вплетая,
Читал он грустные стихи.
Рыдала дева молодая,
Скучал под окнами снегирь.

Пернатый ждал весёлых песен,
Но прилетел, наверно, зря.
В саду январь развесил плесень,
Из окон доносилась дрянь.

28.01.2016

Безликой пустотою окон,
Дома вслед спящие глядят.
В ночИ из шорохов мир соткан,
И мраки, нОчи полон взгляд.

Без туч, здесь неба не бывает,
Свет звёзд, увязнув, гаснет в них.
Луна пятном меж них мелькает,
Темно на улицах пустых.

Я в этот мир пришёл за счастьем,
Бежав от горя и войны.
Но как бывает в жизни часто,
Сбываясь — дарят кошмар сны.

И тронув лапы ностальгии,
Мне сердце, боль ему несут.
И я сквозь улицы чужие,
Спешу домой, в родной уют.

Там моей Родины частица,
Там...

Ликует буйный Рим…
Лермонтов М.Ю.

Не выдумывай, милая, сказки про лето –
это всё не сбывается. Редко когда,
разрывая пространство скупого рассвета,
поползут к горизонту от нас города.

Мы придавлены здесь хаотичною массой
к пирамидам домов в наслоениях крыш.
И мечту над асфальтною, латаной трассой
сотню раз зачеркнёт недогадливый стриж.

Так раскрой же тетрадь дармового поэта, –
эти крылья страниц, – мы с тобой полетим
над подлунной очерченностью трафарета,
где ликует и пьёт...

Днями и ночами мой город вдоль и поперёк исхожен.
Я ищу, в бегах от одиночества и почти уничтожен.
Морозно: моё тело плотно непогодой скованно.
Ещё один день в одиночестве – слишком рискованно
Мне осталось бродить в городе железобетонном,
Где-то она, в каком-то проёме оконном.
Где-то она, на одной серой остановке.
Где-то любовь – встреча без подготовки.

Ещё день без покоя. Ещё ночь без сна.
Одиночество лютует – наступает весна.
Ещё день без покоя. Ещё ночь без сна.
Одиночество...