На белом коне

Тают дни, как снежинки на теплой ладони,
И кружит, и кружит тихий их хоровод.
Зачарованных елей морозные кроны
Зашумели, запели - идет Новый год!
Пусть с собой принесет он и радость, и счастье,
Пусть удача раскроет секреты свои,
Пусть не будут надежды отныне напрасны,
Улыбок, добра Вам, тепла и любви!
Выпьем за то, чтобы были мы вместе,
За то, чтоб развеялась дымом печаль,
За то, чтобы жизнь, как любимая песня,
Летела привольно в туманную даль!
На пороге твоем весь седой...

Я искала тебя в этом городе снов и сказаний,
Старики и юнцы мне порой преграждали дорогу,
И эротики свет, и слова все звучат на прощание,
Я искала тебя, и прости, я устала немного.

Было много ошибок, но радости больше бывало,
И стихов паутина нас вновь возвращала к началу,
Помнишь, лучшие сказки, тебе я когда-то писала,
И тонула в безбрежности глаз, а потом замолчала.

Что случилось? Как знать? И какая чужая стихия,
Как Летучий Голландец куда-то во мрак уводила,
И рождались романы...

Хочу чтоб я тебе приснился
На гордом в яблоках коне,
Чтоб этот сон вдруг взял и сбылся,
Чтобы примчался я к тебе,
Но нет коней на ипподроме,
Таких как в этом ясном сне,
И поэтому я словно в коме,
Хочу тебя- хочу к тебе...

Вот и ушел Фернан,
Все – его больше нет
Он – дальний свет Плеяд
Я – мертвый лунный свет
Он – впереди в гробу
Я – сквозь туман за ним
Сей катафалк – ему,
Мне – миражи пустынь
Впереди – белый конь, как тень,
Позади – я дрожу в слезах
Вот – даже ветру лень
Жить у меня в цветах

Знаешь, будь я – благой Господь
Мне – со стыда сгореть
Потому что есть только дождь,
Потому что Фернана нет

Здесь – в полусне Париж
И первый луч зари
Ночь облетает с крыш
И улетит в Берлин
Ты… Ты не...

Так устроен мир, одни из нас уходят в пропасть беспамятства, а другие в Вечность...
И по лунной тропинке порхает рядом с творцом Доля, и берегини ему улыбаются.
А там, на земле звучат его стихи, которым удалось прорваться к нашим душам.

Я читаю стихи уходящего в вечность поэта,
А любовь и надежда там тают, как свечи в тумане.
В снежном поле печали остались, внезапно воспеты,
Он уходит в безбрежность времен, и судьбу не обманет.

Но бессмертие наше таится и в жесте, и слове,
И в...

Я Гумилёв, я Николай
Прошёл я ад, прошёл я рай
И сдвинулись материки -
Блестят солдатские штыки...

И билось сердце у меня,
Я сел на серого коня
И в ад и пламень поскакал,
Ну а потом с коня упал...

Подумать прежде не мешает,
Кому я слово оброню.
Поверьте, разница большая -
Козе ты пишет иль коню.
Всегда, когда пишу козе
- Рондели азбукой морзе.
Когда нужны стихи коню,
Пойдет гекзаметр в стиле Ню.
Читает стих обычный бык,
Покатит ямб - тыгдык, тыгдык!

Послушайте,
Ветер разносит хрипло
О сплочении наших врагов.
Мне кажется, это дело гиблое,
Приманка для дураков.
На войне, как и в искусстве,
Необходима печать вдохновения.
Коль пришёл ты пугливым и грустным,
То тебя обязательно ждёт поражение.
Нет-нет, мы совсем не должны ждать чудес,
Чудеса для ленивых и для бездарных.
Если ночью мы пройдём это болото и этот лес,
То выдержкой по нашим врагам ударим.
Эх, как хочется мне самому поскорей
Расправиться с этим змеиным гнездом!
Но...

Генералу в тумане Варшава приснится,
За спиною Россия и рядом Москва.
О Варшаве он будет на польском молиться:
-Мы вернемся, лишь ты оставайся жива.

Как же долго идти до родимого дома,
Но он знает, однажды Варшаву спасает,
Пробиваясь с боями, о, страшная доля,
Он усталый к любимой Варшаве придет.

Только радуга там на рассвете нависла,
- Я вернулся и вижу, Варшава жива.
И резвится у ног его милая Висла,
- Ты свободна, и всюду на польском молва.

Константин Константинович, белые...

...Столетье промчалось. И снова,
Как в тот незапамятный год -
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдёт.
Ей жить бы хотелось иначе,
Носить драгоценный наряд...
Но кони - всё скачут и скачут.
А избы - горят и горят.