Мыс доброй надежды

Прочтите Библию. Она научит правде.
Бог потопил потопом род людской,
Когда сей род во всей своей громаде
Презрел пути Его, и никакой

Любви к отпадшим не было у Бога!
К негодным только ярость в нём жила!
Он дАрует и рай, но судит строго
В миру творящих гнусные дела.

А потому наивны «Христиане»,
Что мыслят всепрощающим дедком
Царя Небес. На дьявольском обмане
Свой строят храм, и оным незнаком

Гнев Вечного Судьи, что пламя ада
Хранит для проворованных ворон!
И мнится мне, что...

есть звери добрее...
Но, где эта радость,
А радость - душевный свет.

Собираются добрые люди
В круги
хочется людям тепла
Светлые - красиво любят
не жалеют друг другу Огня!

Глас судьбы всё звучней, всё уверенней.
Только он не пугает меня.
Научился оценивать время я
по итогам минувшего дня.

Верьте мне. Я доподлинно знаю,
что себя бесполезно жалеть.
Жизнь – всего лишь тропинка крутая
на горе под названием «Смерть».

И не надо бояться распятья
и удара копьём под ребро.
Постараемся, сёстры и братья,
вдоль тропинки посеять добро.

Вспоминать о прошедшем порой недосуг,
Забываются в спешке пути понемногу.
Только Плато Надежды пригрезится вдруг,
И заноет душа,приглашая в дорогу.

Я опять собираю свой старый рюкзак,
Верный компас в карман и вибрамы на ноги.
Вы простите меня,если что-то не так.
Не могу устоять перед чувством дороги.

…До сих пор не могу я понять одного:
То ли в жизни чудак,толь иначе устроен?
Я – свободой болею,но больше того
Журавлиной болезнью хронически болен

Когда душа от горести томится,
Когда хочу на всём поставить крест,
Надежда, словно маленькая птица,
В моей душе садится на насест.

Она своим сладкоголосым пеньем
Несёт тепло и открывает свет.
Слегка взмахнёт пушистым опереньем –
И вот уже простыл печали след.

В лесной глуши или в дороге дальней
Она мне светит искоркой огня.
Когда ж сама в нужде бывает крайней,
Не просит крошки хлеба у меня.

Юрий Тарасенко

Оставлю надежду другим,
Тем, кто умеет мечтать.
Оставлю ее живым,
А сам стану мертвым опять.

В груди все равно лишь зола,
А вместо сердца угли.
И значит, настала пора,
Оставить все и уйти.

К чему эта пыль и прах
От глупых и горьких потерь?
На веки на бледных губах
Застынет улыбка теперь.

Теперь, когда все решено,
И не о чем уж сожалеть,
Мне слышится как за окном
Поет колыбельную смерть…

Тортилла пока не теряет надежду,
Хотя и ругает торговлю давно:
- Беру молоко исключительно свежим,
А дома открою - прокисло оно!

Деревенька у речки. Привычен народ,
Там, с утра и до ночи, трудиться.
Только, люд, в деревеньке, недружно живет,
Недовольные, хмурые лица.

Не дают страх и злоба зажиточным спать.
Зависть мучает тех, кто беднее.
Не желают они не любить, не прощать.
С каждым годом, им жить все труднее.

Появился, однажды, в деревне слепой,
Старичок, с ним поводырь, пес грязный.
Попросился бедняк к пастуху на постой,
Но сказал пастух:"Ходит сброд разный".

Ничего не ответил старик, промолчал,
Не...

Соломинкой в хлеву надежда нам зажглась.
Бояться ли осы, своим полетом пьяной?
Глянь: все же солнце в щель сочится струйкой рдяной.
Что ж не уснуть тебе, на стол облокотясь?

О, бедный! Все же нам дал воду ключ студеный:
Пей! И потом усни. Я остаюсь, я тут.
Я сохраню мечты, покой твой и уют,
И вновь ты будешь петь, ребенок усыпленный.

Бьет полдень. Я прошу: оставьте нас, мадам!
Он спит. Не странно ли, что к женским мы шагам
Все так чувствительны, злосчастные бедняги?

Бьет полдень...