Мы связаны воедино

Сегодня слышал (выдался мне случай):
Рыдала скрипка высотою нот.
И в жилах кровь застыла, став тягучей,
И онемел полуоткрытый рот.

Душа внимала таинство звучаний,
Стонала скрипка в опытных руках.
Утраты горечь, темень расставаний
У скрипача отражены в глазах.

Скрипач и скрипка воедино слиты,
Смычок и сердце - пламенная страсть.
В награду слёзы скрипачу пролИты,
И души сотен отданы во власть

Сегодня мы так тесно сблизились,
К святому таинству приблизились.
И между нами больше нет преград.
А чувства нам с тобою говорят,
Что наши судьбы слиты воедино.
Что наших душ взволнованы глубины.
И мы готовы землю сокрушить,
Огня в груди уже не потушить.
Одна душа спешит к душе другой,
Две верности сплелись в любви одной.

О, женское тело, ты храм вожделенья,
Тобой вечно болен, мне нет исцеленья...
В тебе разлетаюсь на тысячи стонов,
Я во власти ветров эстрогенных циклонов...

О, Богиня любви, Афродита, Венера,
Эта женская плоть - сладострастье без меры...
Упругую нежность почувствовав рядом,
Я в тебе растворяюсь, пронзаемый взглядом...

Обнаженности соль, квинтэссенция страсти
В двух набухших сосков эротической власти...
Губ объятья нашли твердость сжатых бутонов,
Гений женской груди правит миром...

Понял царь, что не прожить впредь без проведенья.
Толкователей гноить - это ж преступленье.
Произволом Фараон озабочен очень:
«Будь Иосиф хоть Кобзон – на свободу срочно!»

Отворить пред ним засов, следует депеша.
И ответ уже готов: «Забирайте к лешим».
В зад спроваженный пинком из дверей темницы
Шёл Иосиф с узелком под надзор полиций.

Робу поменял малец на другую форму,
Патлы сбрил и во дворец двинул к Фараону.
Фараон его встречать сам навстречу вышел:
«Сны умеешь толковать - о...

А после него пришла бесконечная осень..
То ли дождь, то ли слезы на щеках -не разберешь..
Да и какое это имеет значение.
Осень- весна- зима..
Все сплелось воедино..
Были веселые дожди, одинокий праздник, его признание..
И пустота.
Были глаза: в них отражалось
безжалостное, эгоистичное, смеющееся мартовское небо.
Вокруг появлялись и исчезали чьи-то равнодушные лица,
Чье-то фальшивое понимание,
Ненужные слова.
Куда делась хваленая надежда на завтрашний день?
Ты заканчивала школу...

Разбился об асфальт кусочек льда,
Нема была его мольба,
Катилась вновь его слеза,
В ней отражалась вся тоска
Стоящая вокруг любви,
Которая была в крови
Невинной девушки Весны,
Лежащей на руках у Ветра
Стояла рядом с ним Диметра
И говорила про людей,
Что им кормить своих детей,
Что жить им много-много дней.
Не стоит горевать о ней.
Чтоб отпустил ее скорей
И улетел в поля кружить
Весна ушла – он должен жить.
И с Летом вновь начать дружить.
Нести тепло для всей земли...

Ты в предчувствии важных событий,
Что идут не спеша,но лишь к цели
И обитель твоя несомненно
Только то, что сейчас ты имеешь.
Что имешь ты - это свобода,
Но не полностью, а лишь отчасти
Ты свободна душой, но не телом
Это важно, а тело - во власти.
Тело - храм, для души обитель,
И неважно ему где придется
Скоротать хоть какое-то время
Лишь уютно бы и доботно.
Для души же не важно, что телу
И порой им не сговориться,
То что служит душе примером -
Телу вовсе никак не годиться.
Хоть...

Однажды летним вечерком,
Я вдоль реки одна гуляла,
(Я от родителей, тайком)
И ящерку вдруг повстречала.
Скажи мне, ящерка-царевна,
Где ты живёшь, где домик твой?
Скажи мне, ящерка-царевна,
Где твой дворец, где твой покой?

"Живу на дне я подземелья,
В хрустально-голубом дворце,
Живу я на краю селенья
И каждый день хожу в венце.
Тебе поведать могу сказку
О моей жизни под землёй,
Тебе могу я дать подсказку,
Где вам искать меня, друг мой...
Однажды жили в подземелье
Мои друзья...

Не спеши осуждать, для начала хотя бы послушай.
Ведь последнее слово дают даже в зале суда.
Пусть потерпят ещё, мой рассказ прожужённые уши,
Очернить и распять ты сумеешь меня без труда.
В этом мире большом, есть души микромир в моём теле.
Он давно был рождён, но ни кем до сих пор не открыт.
Никого не волнует мелодия нежной свирели,
Разъедает всем чувства, как ржавчина мелочный быт.
Я закрылся от всех, обсадился лесами молчанья,
И на службу к себе недоверие стражником взял.
Потому, что...

Вернётся он с таёжного пути,
Забот к другим опустошив котомку.
Вспорхнув, исчезнут с веток снегири,
Глубокий вздох прощания в догонку.

Знакомая тропа , манящий свет
Из окон им покинутого дома
Когда-то, миллионы долгих лет,
Оставив Душу, вышел невесомо.

Казалось, это крылья принесли
Собрать свои кусочки воединно...
--Ты за Душой? Застыли у двери,
Глаза в глаза душою неделимой...