Мы очевидное не замечаем

Живём, смеёмся, ругаемся и злимся.
Не замечая, что при этом близких оскорбляем.
Забыв все заповеди, к чему стремимся.
Но, а при видя смерти, сразу вспоминаем.
И сразу в храм бежим, замаливать грехи.
У каждого своя Голгофа и свой крест!
У одного крест светится огнём.
А у другого заржавел при жизни.
Но все дойдут иль доползут,
Отчёт держать перед Всевышним!
Сын Божий ради нашего спасения.
Попустил людям грешным умертвить себя.
Когда – то на кресте позорной смертью!
А наша смерть...

Как много мы с тобой прошли
Друг другу руку подавая,
На этом не простом пути.
Как в груди сердце замирало
От силы ветра, блеска гроз.
Сами того не замечая,
Ступали мы на стебли роз,
Шипов не чувствуя ногами.
И не продрогши от снегов
В изношенной белой рубахе,
Твоей простуды голосок
Нам не мешал…
И пели стаей
Над нами Оду соловьи…
И кто бы мне хоть раз сказал,
Что жизнь исчерпывают дни ?!
Часов удар не избегая,
Не составляя календарь
Мы шли с тобою, разгоняя
Руками утренний...

Какое в жизни есть господство?
И сколько прелестей за ней?
Порой, не замечаем сходства:
Добра и зла, любви и лжи.
Конец всему придет порою,
Но будет ль кто-то унывать?
Мы как обманутые Вдовы
Детей - лжецов будем рожать.
И сколько крови здесь пролито?
И сколько душ желало жить?
И слава Высших всех забыта.
Из чаши смерти будем пить.
Покинут край! Забудьте Вдовы,
Что выходили за Лжецов.
Лжецы, ну как вам на свободе?
Берете в жены тех же вдов?

Ты упадешь к её ногам,
она спиною повернется,
Ты молишься не тем Богам,
она к тебе уж не вернется.
Обида ранила до слёз,
и крылья девушке сломала
ты жил во власти своих грёз,
вас жизнь местами поменяла...
Ты помнишь кем она была?
Какой улыбкой улыбалась?
Как соблазнительно пила?
И как от грусти поломалась?
Ты забывал за ней зайти,
бл..й меняя как перчатки
не замечал её любви,
а ведь она хранит остатки..
той тянущей животной страсти,
тех дней, ночей, того огня...

Тихий ангел спит в цветастом слинге,
Маленькие крылышки сложив.
Чем-то мама занята, а крылья –
Там, где нераздельны жизнь и миф.
Скоро, скоро будет он с зевотой
Слушать объяснения людей,
Что реальность состоит из плоти,
А рассудок мудрости важней.
Нимб истает, а крыло – усохнет;
Если не усохнет – оборвут…
Будет ползать в бытии условном,
Связанный, не замечая пут.
Может, осознает: все, что было,
Что по жизни горечью прошло, –
Нужно, чтобы, собираясь с силой,
Вспомнить. Снова...

Скучаю я, скучаю
До кома в горле, немоты
Дождинки слез
Тайком глотаю
их горький вкус
Как знак беды...
Да знаю я! Увы, я знаю -
Давно ушли все поезда,
И веры в чудо
не хватает. Где детства
быстрые года!?
Мечтаю я, еще мечтаю
Бывает, мрачною порой...
И в тихой грусти замечаю
Улыбку старости седой....



Я шёл усталый и искренний
По узенькой мостовой.
А вечерок звёзды высыпал,
И лёг туман над Невой.
Не замечал никого вокруг,
Был занят только собой.
Но, как звезда с неба пала, вдруг,
Предстала ты предо мной.

Припев: А ты такая хорошая,
Не наглядеться вовек.
Зачем мне знать твоё прошлое,
Его оставь ты себе.
А ты со мною останешься,
Не отпущу я тебя.
Моя, моя ты, красавица,
Единственная моя.

Вся лунным светом облитая,
Стояла ты и ждала.
Ждала так долго, мучительно...

Она стояла за спиной.
К ней оглянуться, не посмел.
Не знавший голоса, душой
Я тихо пел, я тихо пел...

Божественным казался звук
Молитвы, наполнявшей храм,
И замирал мой сердца стук,
От высоты звучавших гамм.

Вдруг, что-то сделалось со мной,
Припал, колени преклонив.
Уже настроенной струной,
Звучал мой голоса мотив.

И каждой ноте я внимал
Слез душа не замечала.
О! Если бы тогда я знал:
Петь мне Муза помогала.

Презрев музеев пустоту,
Навеки православной став
Она молилась...

Есть люди словно чародеи:
Умеют в пустоте дышать.
И стены лжи и зла умеют,
Пройдя сквозь них, не замечать.

Лишь о себе они пекутся,
Живут расчётом, не спеша.
Их сердце — камень, в глазах пусто,
И за стеною их душа.

Они не знают слова жалость,
Им стих — слова, а песня — звук.
Тепло их за стеной осталось,
Они не верят в слово друг.

Душа за стенами плутает,
Ей бедной тяжко в пустоте.
Она там о тепле мечтает,
Не зная света в темноте.

Есть люди — злые чародеи,
От них лишь...

Стриженная наголо поляна,
Сирени куст,
И звуки фортепьяно…

Пение из чьих-то уст
Манит, кружит,
как от дурмана,
И ты уже не замечаешь
хруст
Ежа в опилках, ждущего
вечернего тумана.

Небесное сияние ночи,
И в звёзды проникающие
ветки,
И лунный свет, разлившийся
почти
До озера, где ждут меня у той,
заманчивой отметки.