Мы дети для рая

Бьётся жизнь в сердца трепетной чаше,
Заставляя забыть про покой.
Честь и радость – лишь в Господе нашем,
Что нам дела до злобы людской?

Что нам дела до тех, кто нежданно,
Как поэт, потерявший блокнот,
Променяли небесную манну
На фальшивую зелень банкнот?

Поклоняясь маммоне ретиво,
Миром правят злодеи-лжецы.
Нам иные сулят перспективы
Нашей Церкви Святые Отцы.

Честным – рай. Сей завет непреложен,
И заветом я тем дорожу.
Может, я не войду туда, Боже,
Но усилия всё ж приложу...

Всех нас пленил свет сияющей стали.
И все, постепенно, мы стали детали.
Детали из стали, детали из стали -
Вы не устали, вы не устали?

Отплясались, отсмеялись -
даты лет с трудом сменялись.
За стеной террор февральский
ужасает гурий райских,
мародёр в засаде марта
наводняет мраком завтра.
Вольно в каменном оплоте:
усладиться на фаготе,
кошку нежить на подушке,
подкормить цветы в кадушке,
затесать стишок в открытке
к томноокой маргаритке…
И маршрутом из Аида
в Рай - с Канаверал, Флорида.
………………………………………………………………………….
на мысе Канаверал, Флорида - космическая стартовая площадка

Одурманил ты меня
Увлекая в мир мечты
И вокруг тебя звеня
Рассыпались мои сны

В грех бездонный окунаясь
Беззаботный и хмельной
К звёздным бликам прикасаясь
В плен попала твой шальной

Лаской томной окрылённой
За тобой я вслед парю
И под шёпот ночи сонной
Я поверила в любовь твою

И в блаженстве замирая
В этот миг тобою я жила
Неземная нежность рая
Нас двоих у врат ждала

Волнения души на кончике пера...
Все чувства воедино собирая...
Творение стиха – волшебная пора.
На кончике пера – частичка рая.

И даже если грусть ложится на листок,
узоры мыслей рифмами сплетая...
Там радость притаилась между строк,
в контрастах суть людскую обнажая.

И вечность силуэт свой узнаёт в стихах,
в словах ажурных время замирает.
На кончике пера – там крыльев взмах...
Миры души там тихо оживают...

Быть может...
Ты... моя награда.
Быть может...
Наказание.
Любовь... моя отрада...
С любовью... в Рай...
И... на Заклание!!!

Лариса М.

До рая нам рукой подать.
Когда помолишься немного,
Воспринимаешь благодать
И ощущаешь в сердце Бога.

Премного о тебе солгут,
От злоязычных не убудет.
В миру тогда тебя поймут,
Когда тебя уже не будет.

И Неба светлые полки
Твой дух приимут окрылённый.
И склонят пред тобой враги
Свои поблекшие знамёна.

За новой наблюдает секретаршей
Директор, просто глаз не оторвёт.
Что в мыслях у него, представить страшно,
Начальник кадров лишь его поймёт.

К нему он очень низко наклонился
И шепчет в ухо - "Четверо детей..."
- "Как, у такой молоденькой девицы?
По виду двадцати не будет ей!"

Начальник кадров, тоже не святоша,
Директору напомнил, Ловелас:
- "Да, четверо детей, прекрасных крошек,
Но не у секретарши, а у вас".

Остепенил начальника недаром,
Что речь здесь о морали - не скажи...

Императору, тот чай налив,
поднеся став на колени и главу
склонив при этом, беззаветна
участь той, всё ему, служенье
трон, сила, разум, посох власти,
ей любовь к нему, напасти,
дети, стирка, варка, штопка,
и конечно же уборка, тех
дворцов и тайных комнат
где хранятся: злато мира,
изумруды и топазы и другие
камни, стразы ей, та участь
тоже, потому он всех дороже,
малым, ведь она довольна, выб-
ран путь, та участь, вольна….

А губы нежные твои
Меня ласкали.
Слова приятные из уст
Мне в ушки долетали.
Как ловко пальцы
Возбуждая пробежали.
Глаза любовью
Мое сердце наполняли.
Почувствовала я
Себя в раю.
Все от того что
Я тебя люблю.