Мужской голос

Я знаю, это где-то там,
В глуши лесной, глуши таёжной,
Она сидит по вечерам,
Да мастерит капкан надёжный.

И по тропиночкам скалы,
Закинув за спину коня,
Идёт прокладывать мосты,
Жизнь одинокую кляня.

Бежит охотно на пожар,
Быка сбивает кулаком,
В избе старинный самовар
Враз надувает сапогом.

Намедни к ней зашёл медведь,
Решив, мол, баба-баба дурой,
Залез к козе, дурило, в клеть:
Теперь лежит покорной шкурой.

Да, это только на Руси
Такую девку можно встретить!
Блины...

Кончалась полная Луна,
Ты – умерла, иль Первой на утёс взойдя,
Волну из Космоса в себя Ты приняла.

Поэт и власть во все века несовместимы.
Особенно когда во власти
один спецназ, незримый.
Наутро мельком передали в «Новостях»,
Что Ты ушла,
Но футболистом Ты ведь не была,
Чтоб память о Тебе почтили
Молниеносной телеграммой из Кремля.
Сказали, после продолжительной болезни Ты ушла.

Да, имя той болезни – «смертельный век»,
Что перемалывает в жерновах отсутствия лица –
Священный...

Мы здесь, как бильярдные, шары, энергии
друг другу дарим, тех импульсов, что полу-
чив, играем, и дальше, прелесть в том, и
счастье в этом и предназначенье, а рта он не
открыл и не узнали, что Карузо, он иль Ма-
гомаев, кто виноват, лишь он, кто в топке
всё, спалил, и тихо пепел тот развеял, себя
ведь предал, в землю закопал, за то наказан,
заповедь нарушил, тобою не дано не надо
кушать, оставь другим, в чём дело разберут-
ся, умоешь руки, а потом, начнём сначала,
по спирали, и...

Прост и наивен род мужской,
Контроль не держит над собой.
Лишь только женщину увидит,
Как мул упрямый рвется в бой.

И ей несется всякий бред,
Ему конца и края нет.
Заврется так, что слушать тошно,
В миру его достойней нет.

Меняет вид при внешних данных,
Рисует имидж черт желанных,
Что нет на свете их сильней,
Храбрей, красивей и умней.

Вот хлюпик тощий, как скелет,
Раздвинул руки как атлет.
Идет вразвалку, как штангист,
Ну чем теперь не «культурист»

Другой же, потакая...

Сегодня день любви и счастья,
Для двух сердец священный миг,
Когда они объединятся,
Им посвящаю этот стих.

Мужское сердце любит страстно,
А женское всегда нежней.
Сейчас они объединятся,
И проживут любя сто тысяч дней.

Я пожелаю им: большой любви,
До старости прожить любя.
И вспоминать все дни свои,
Друг - другу верность, лишь храня.

Зачем опошлять нам поэзию матом?
Давайте красиво и тонко писать!
А кто не согласен - запрём в казематы.
Навек. "Карантин! Никого не впускать!"

А как же без мата писать о реальности?
В стране - геноцид, нищебродство, бардак!
Не видеть? И прятаться в сентиментальности?
Так значит "поэту" синоним - "сопляк"!

Конечно, легко потерять независимость.
Пиши как прикажут и впредь не психуй.
Но если поэзия - это прилизанность,
То клал на нее я большой жирный
МУЖСКОЙ ПОЛОВОЙ ОРГАН!

Девичьи шалости.
Заря поманила томно.
Обнял за талию
Вечер в шляпе лиловой.

Прижалась робко.
Хочется ласки.
Счастья вкус горький
Твоих губ сладких.

Крепким мужским объятьям
Тело своё доверила.
Алые капли
Сочатся сквозь пальцы Вечера...

Небесный Ткач, ты счастья нити,
Вплети в судьбу моих детей.
И нити радостных событий,
Вплети в остаток моих дней.

А если мало их — не надо,
Отдай мои все сыновьям.
Ведь радость их — моя награда,
За счастье их я жизнь отдам.

Спасибо Ткач, ты в их портреты,
Вложил их мамы красоту,
Мужскую стать в их силуэты,
Во взгдяд задор и чистоту.

Вплети в пути их нить удачи,
Чтобы они не знали бед,
Когда от боли сердце плачет,
Постылым сделав белый свет.

Небесный Ткач, судьбы...

Сегодня я, как ни когда,
нежна, желанна и легка.
Сегодня я твоя мечта,
и мы летим за облака.

Я так люблю тебя мой друг,
Я за собой сейчас зову,
Любимых глаз, раскрытых рук,
Как сон заветный на яву.

Я выпью весь нектар тоски,
Когда меня ты ждал.
Тебе сказала, буду, жди.
Ты с жаждою встречал.

Раскину руки, жарких губ,
В плену моих страстей.
И ласковость мужских мне рук,
и манит в плен постель.

Нет в мире слаще ничего,
Мне, чем любовь твоя.
Не сможет ни одно вино,
Так...

Это был не сон,
Нет, не сон
И не иллюзия
Мы пели радостно
С тобой
В волшебной студии

Мы пели солнечно
С тобой
В два голоса
Звенел в нас стержень
Золотой
Пшеничным колосом

И наливается зерно
Рожденье голоса
Сплавляется
Разное, в одно
Рождая золото

Это был не сон
Нет, не сон
Это была алхимия
И попадая в тон
И в полутон
Звенела линия

Звенящие льют голоса
Какая разница
Не увидать уже лица
Сгорает сон
Сгорит до дна
Пусть не останется

Мы пели чисто...