Музей

1
«Вот дядя — Чёртово отродье!
И, всё ж, разврат — его сгубил,
во пьянку вляпавши колодье,
здоровья пыл — вконец добил!
Но сильно как, в нём, святотатство,
«срубить» чтоб, под шумок, богатство,
а на делёж — халявы рой,
головняком мне — в геморрой,
ведь стать сиделкой должен буду,
коль мнение родичей — Закон,
а я, как лох, ну..., дурагон,
но «косяка» - не забуду...
И если «крякнет», в кутерьме,
оставлю всех козлов, в дерьме!»
2
Так зло металось в теле Беса,
кто мчался — словно...

Вернувшись как-то раз с берега моря
Орфей спросил у матери своей
Величественной музы Каллиопы:
-Скажи мне, мама: может ли дриада
Без страха выйти к людям, лес оставив?
–Конечно, может. Но она выходит
Только к тому, кто заслужил её
Особое доверие и к тем,
Кто любит лес, заботится о нём.
Но может выйти и из интереса.
Растолковала сыну Каллиопа.
И тут она внимательно в глаза
Взглянула сыну: -Что-то мне сдаётся
Что ты не просто так спросил об этом.
–Да, это так. Я полюбил...

У меня не всегда получается,
написать, что на сердце лежит,
вдохновенье порою ломается,
а порой оно быстро бежит.

То поймаешь его ручкой в листике -
а иначе и не удержать -
а бывает, наверное, мистика,
не отбиться и не отогнать.

Так бывает - всем весом навалится
и без ручки не обойтись,
это мистика - муза кусается.
И кусается больно, хоть злись.

Как навалится муза ядреная,
как начнёт с подсознания гнать
смехотворная, стихоплетённая,
разновсяческая благодать.

Вот опять что...

Жил да был художник Пауль Клее
Где-то за горами, над лугами.
Он сидел себе один в аллее
С разноцветными карандашами,

Рисовал квадраты и крючочки,
Африку, ребенка на перроне,
Дьяволенка в голубой сорочке,
Звезды и зверей на небосклоне.

Не хотел он, чтоб его рисунки
Были честным паспортом природы,
Где послушно строятся по струнке
Люди, кони, города и воды,

Он хотел, чтоб линии и пятна,
Как кузнечики в июльском звоне,
Говорили слитно и понятно.
И однажды утром на картоне...

Петербург - город солнца над Вольной Невой!
Петербург - город - крепость и Город-Герой!
Петербург - город радости, город любви.
Поскорее товарищ в Петербург всех зови!

Петропавловка светит ярким лучиком света.
А Искакий сияет в различных огнях.
Любят Питер романтики, музы, поэты,
Любят все развлекаться в радужных лучах.

Тут фонтаны, озёра
И зелёные парки.
Тут музеи и хоры,
Триумфальная арка.

Тут все люди - милахи!
Тут никто не обидит!
Все коты, черепахи
- Все друг-друга...

Когда любви незнаменитой,
Мятежной, беглой и живой,
Я посвящал души открытой
И беспокойство и покой;
Когда надеждою виновной,
В часы общественного сна,
Невольно мучилась она
И в мир поэзии любовной,
Уединённа и нежна,
Летала с музой многословной,
Когда рогатая луна,
Богиня женских упований,
И ночи мрак, и вздор желаний —
Мою нестройную мечту,
Как сон волшебный, чаровали
И пустяками занимали
Младого сердца пустоту:
Чужим исполненный предметом,
Я обещался вам тогда
Всё объяснить...

Весна, летает толстый шмель,
И на цветок садится пчёлка...
В руках у дворника метла,
У дом-хозяюшки - метёлка...
Сияет солнышко, смеясь,
И Муза пишет, в упоеньи,
И ей вторит, поспешно, Муз
Своей любви стихотворенье...
Смеётся ласково весна,
Лаская тёплым ветерком,
Даря нам поцелуй тепла
Берёзки нежным лепестком...

Играем в мэмори – аналогичную найди вторую карту,
Замену подыщи азарту.
На смену мэр и Мэри,
Мэмори – рок арту.
О, как цена над бровью месяц – марту.
В толк лунный календарь
Нас приучал к азарту.
Над электронным битом, влитым к «харду» –
Квиты, почётно-радостная тварь,
Мы с музой музыки, забытой свитой как словарь,
Души листая календарь,
Любовью возвращались.
Сюрпризом сталевары выплавляли сталь –
Над пламенем не надышались –
Река в ночи в печи текла
И тысячью 400...

Поэт позвал тебя, родная,
А ты ответила ему ,
Я эту тему точно знаю,
Всё потому, что сам люблю...



Теплоход "Булгария"...


Какое-то чудо и даже не били в набат,
Вода повернулась , земля опрокинулась в небыль,
И что говорить - кто тут прав , виноват,
"Булгария" пала и души взлетели на небо...



Я помню школу первую свою…


Я помню школу первую свою ,
Когда звенеть всё будет голосами ,
Авторитет твой , школа признаю
И учатся здесь все на радость маме …
Авторитет твой...

Музыка сфер растекалась прозрачно
В светло-сиреневой дымке зари.
Я беззащитна, пульсирую плачем,
В такт волшебству, за приливом прилив.

Слушайте все, осенённые Музой,
Ноты рождайте и в чудный аккорд
Их заплетайте. Космическим муссом
Пенится пусть Серафический хор:

«Свят Саваоф! Свят поныне и вечно!»
Как передать осознанье – Един!
Тихо вливается в миги звук Млечный
И растворяет скопления льдин,

В разуме, логикой жизни забитом,
В сердце, закрытом от тайны любви.
Кажется нам...