Мудрость Создателя

Я понять пытаюсь мирозданье,
Правда жизни нашей какова.
Все мы - очень сложные созданья,
А не просто биосущества.

Бдит душа над нами то и дело
И "моторику остановить" -
Как Бернард, твердит андройду телу,
У которого Долорес вид.

Мы её не знаем содержанья
Но, бесспорно, в ней вся наша суть,
Сила духа, вера и желанья..
Не забыть Любовь упомянуть!

Отдаёмся радости иль горю -
То Душа печалится, поёт...
И Душа творит, Душа рукою
Красоты создателей ведёт.

Знаю я, что жизнь моя...

Сам не суди, и будешь не судим,
Лишь Бог судья, ведь он создатель.
Но если ты совсем не погрешим -
Ты праведник, ты идеал и показатель.

Путь грешника обыден и тернист,
Пусть не всегда он это понимает.
Жизнь каждому дана как чистый лист,
Её делами, кто как может заполняет.

Однажды всем воздастся за дела,
И от суда не увильнуть как ныне.
Что предначертано, судьба нам раздала,
Кто в замке, а кому-то жить в трясине.

Всегда от жизни многого хотим,
Но забираем то, что нам досталось...

Подходит осень

Ещё тепло, но солнце меньше греет
И неуютно стало ранним утром.
Теряют травы сочность акварели,
Переливаясь сонно перламутром.
Им, в серебристо-розовой одежде,
Не заискриться радостно, как прежде.
Подходит осень с журавлиной грустью –
Пора прощанья стай крылатых с Русью.

Засентябрило

Засентябрило. Признак верный:
Росою утро холодит.
И этот холод, лёгкий, нервный,
Меняет летний колорит.

Тускнеют краски на рассвете.
В низине, вотчине речной,
Туман белесый...

Получив ПОСЛАНЬЕ ОБ ОПАСНОМ СЧАСТЬЕ

Века прошлого из чёрных сербский  гор,

Поселился  темный страх напасти,

Кольнул  мне в сердце старческий  укор. 
                         ***

Ты считаешь себя совершенно счастливым,

Создал счастье своими руками себе,

Отрицаешь молитву и милости к ближним,

Выживая без помощи Бога, людей.

В сытом  счастье, достатке не нужен никто,

Себялюбие греет и путает душу,

Ты не можешь понять, что имеешь  ничто,

Что живёшь ты во зле, и оно...

-Хочу мороженого!
-Нет! Не положено!
Стоять приказано, по струнке жить!

-Хочу жить радостно!
-Так не приказано!
Указ довлеющий: В страданьях быть!

-Хочу на волю я!
-Не пустим! Вольная
Опасна братия, умеет плыть

Против течения,
Стереть забвение,
И всё, что думает, то говорить!

-Да кем положено?!
Куда уж строже-то?!
И что за правила, везде нельзя?!

Кто дал указ такой?
-Забыто это мной!
Но раз приказано, то верю я!

Запреты строгие,
Графы убогие,
Шаг вправо, влево...

***
Кто над самим собой в работе
всё усердье прилагает
и всю меру сил своих,

тому уже наверняка
не будет вовсе никакого дела
до суда других.


***
С каким упорством ни взирай
ты в даль туманную времён,
тщась угадать пути и судьбы мира сущего,

а только чуткость к современности
тебе позволить может разглядеть
в тумане контуры грядущего.


***
Как полноту и полновесность
своей жизни оценить
нам можно было бы иначе,

в том ошибиться не боясь,
как не по степени лишь...

В курятнике переполох и спор,
поднялся шум и не на шутку,
Решили начинать опять сыр-бор,
Из-за проблемы-прибаутки.

Вначале курица одна снесла,
Яйцо и родилась загадка,
Которая по миру разнеслась,
Все ищут, где её отгадка.

В курятнике те куры наверху,
Решили нижних опровергнуть,
И слово молвить дали петуху,
Который выступление извергнул:

-Проблема не во всём проста,
Она для всех неразрешимая,
Любая курица явилась из яйца,
Которое снесла другая.

Наука сей проблемы не решит...

Тиха молитва, нет, почти беззвучна. Совсем неслышная мольба.
Старик стоит на корне Дуба. Опущена его глава.

Он молит тихо, через слезы:
-Прости, Создатель, их прости!
Тех, кто продал мечты и грёзы
За тридцать сребреников мзды.

Они забыли, так хотелось, забыть о душах и Домах.
Сейчас им кажется, что вещи важней всего. Уж нет в глазах

Надежды, радости свершений.
Прости их. Малодушны, суть.
Их, может быть, в Твоём прощенье
Удастся к свету повернуть.

Мольба тиха. Никто не слышит...

* Отрицающий смерть, «a» «thanatos» (Athanasios) *
200 лет со дня рождения А. А. Фета
*
Как хОлоден ноябрьской ночи сумрак,
И тени бродят сквозь мое окно;
Воспоминаний сонм течет угрюмо,
Как жизни суесловной приговор…
.
Я задыхаюсь в чувствах, лицах, датах.
Как давит сердце… Тонкий острый нож
Венчает на излете дней остаток?..
Все ближе к краю, все сильнее дрожь…
.
Отчаянна усталость жизни бренной;
Брожение души в тоске – что смерть.
Все бедствия в одном лишь слове… ...
Нет...

Шаг в открытое состояние - как линия причастия...
Как Вифлием языка в хрупкости незавершенного обладания.
В этих огненных обстоятельствах неповиновения и покорности
Нежность скрещенных теней, совершенный ритм,
Опора божественности, ответственность помнить о пустоте...
Повторения никогда не повторяются, моя Госпожа.

Мой почерк разбудил в тебе чувственную Геру.
И листья падали в экстазе, распятые, на наше время.
У нас была осень между страниц
И тишина, что отдыхает в кобальтовой ночи...