Мраморное море

Яков Есепкин

На смерть Цины

Четыреста восемьдесят девятый опус

Молодое вино излием
На стольницы владык всеодесных,
Не дождался еще Вифлеем
Бледных агнцев и музык чудесных.

Полны кубки и внове столы
Дышат мрамром, тиснят им фиолы,
Иудицы ль одне веселы,
Ах, не плачьте по небу, Эолы.

Где морганы о злате горят
И темнятся букетники мая,
Наши мертвые тени парят,
Над юдолию желть вознимая.


Четыреста девяностый опус


Губы в мраморе темная злать
Выбьет...

Антикварные виты столы
Чермной патиной, щедро лиются
Яд со пуншем, опять веселы
Четверговки, алкая, смеются.

Ах, зачем нас и мертвых темнить,
Верди, Брамс иль Моцарт восстенают,
В шелках тени сбежитесь казнить,
Сколь молчат и бессмертие знают.

Век паяцев и падших столиц,
Мышъяком шелк испитан червонный,
Хоть следите, как с мраморных лиц
Наших точится мел благовонный.


Четыреста девяносто четвертый опус

.
Тушь парфянскую выцветит мгла,
Лорелея холодную пену
С дев смахнет...

С высоким мраморным челом,
на том краю бессонной ночи
тень притаилась за углом
и на меня кинжал свой точит.

У изголовья бродят сны
и ловят юркие минуты.
А я – то в осень из весны,
то – вновь в весну и почему-то
груз осознания вины
кладу упорно на весы,
а чаши их уже полны…

Упорно тикают часы.

А рядом спит моя любовь,
и снятся ей другие сны.
В них никогда не льётся кровь,
и крики боли не слышны.
Они чисты. Они полны
зимы морозной белоснежьем,
пьянящим запахом весны...

все мечты спрячь в карман...
Они сохнут под мраморным солнцем...
Уготовано нам
быть оконцем...

Нет любви...
Только есть отголосок дыхания Бога...
Ты посмотришь в меня слишком строго...
я уйду в Города...

Города никогда,
никогда откровенно не спросят,
никогда никому не доносят,
когда рядом беда...

Дождь стучит по стеклу,
выбивая искру...
Снова в Город пришли
холода...

Царствие ночи,
Нежные речи.
Черные очи,
Гладкие плечи.

Лунная сага,
Белого снега.
Венное благо,
Венная нега.

Боли изжоги,
Бледного жала.
Смерти так много,
Время так мало.

Шагом беззвучным,
Тенью безличной.
Взмахом летучим,
Смехом девичьим.

Кроем скользящим,
Краем эмали.
Шею разящий,
Бой завершали.

Царствие ночи,
Ужас аскала.
Вечность упрочат.
С кровью бокалы...


P.S.
Зло охраняющий в зале сферической,
Блики подсвешников в стиле готическом.
Мрачный покой...

Время накатывает спереди волнами
Ни следов ни зверей, все светится золотом
Жирными сутками, кусками, минутками
Юртами, метрами, легкими шутками
Уходит скользя хвостом кометы по мыслям
Где-то между восьмёркой и ритмом радостной жизни
Полнолуние дышит блестящей мраморной кожей
Такая призма загадки всегда отлично похожая
Экстравагантность для ценителей вкуса
Поля цветущих каштанов, колокола Златоуста
Веяния, чаяния, слепая свобода
Венеция Рериха: четыре времени года

Пятьсот сорок второй опус

Бритвой тусклою правит нисан
Речь камен, благоденствуйте, Ады,
Где и маки земли Ханаан,
Где и лозные спят винограды.

Бойной цветени мало одно
Возалкавшим небес иудицам,
Яд лиют во златое вино,
Се ли нашим урочество лицам.

Мы одне в Гефсиманских садах
Вопием сквозь угольник червонный,
И горит о мраморных плодах
Всекаждящий соцвет благовонный.

Пятьсот сорок третий опус

Снова челяди гасят огни,
Циты злобные в пирах филонят,
Белоядные ль пряди они...

На плечах лежит
мраморным сукном
лёгкий дым луны.

Вороным крылом
за окном дрожит
ветер декабря.

Золотая ночь
дарит тёплый свет,
и мерцает снег

мотыльком огня
в пепельных глазах
зимних фонарей.

У входных дверей,
где замочный ключ -
лучик серебра,

где стеклянных лип
ледяная стать
застилает взгляд,

вороным крылом
отзовётся даль
на немой вопрос,

прижигая боль,
превращая снег
в искры поздних звёзд.

ЯКОВ ЕСЕПКИН

БЕГУЩИЕ ОТ ВОЛКОВ


• «Десятилетия в России не было великих поэтов. Один появился и его стали толпой убивать.»
Е. Парницкий

I

Серебритесь еще, зеркала,
На камеях всечервных точитесь,
Нощь ли, смерть погостить забрела,
Хоть у шелка тлеенью учитесь.

Как узнать одиноких певцов,
Сотемнили их фурии ль туне,
А и сами теней и венцов
Мы не имем о чермном июне.

Ах, не плачьте, не плачьте в пустых
Теремах Береники и Эты,
Лишь отроцев и можно златых
Вить по тусклой...

-Влачит за собою закат-великан, багряное облако странное.
Сеется, сеется звездный дурман!
Пересекая меридиан, выпала сыпью ночь окаянная...


Злобная пасть инфракрасных лучей,
Их на ладони теплейшие души.
Мил и смешон запирающий дверь,
Не иначе как приглашение на ужин.

Вот и луна, этот дивный пейзаж,
Сколько проклятий тобою рожденных.
Вечный свидетель и трепетный страж,
Тайный союзник во мглу посвященных.

В доли мгновения,взмахи крыла,
Дьявольский ход,и раскрытые шторы.
Где...