Мотив эпох и настроений

Лошади умеют плавать.
Но – нехорошо. Недалеко.
«Глория» - по-русски значит «слава».
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан старался превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лошадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей – подков четыре тыщи!
Счастья всё ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди – сели в лодки. В шлюпки – влезли.
Лошади – поплыли просто так.
Как же быть и что же делать, если
Нету мест на лодках и...

То ли лампы – тусклые, то ли стены – грязные:
Неуютно, пыльно, ни присесть, ни лечь.
Чувства неопрятные, а мыслишки праздные –
Всё о том, как сбросить камень с хилых плеч.

Может – обстоятельства, может – настроение,
Только мотивация беспробудно пьёт.
Няня! Мне бы в кружку «Чудного мгновения»…
И настойки вереска – капель двадцать – в мёд!

Люблю я краткость слова
Сурового – порой
Но в нем души основа
И жизни вечный бой

Где многогранность рифмы
Увы, не в унисон.
Как прерваность молитвы
Нарушивает сон

То, словом провиденьем
То фразой где вся соль
Где строчкой без сомненьем
Эпохи скрыта боль

Люблю я краткость слова
И говорю в толпе
О слово ты основа
Всего что на земле.

Цветет, благоухает.
Мечтает в тишине
И скорбно понимает
Что слово меч в руке.

И преклоняюсь скорбно
Пред импульсом...

Купил Кабак притворной славой
Ну что ж и это не впервой
Грешу бессмысленной забавой
И как всегда кляну запой

На дне стакана созерцаю
Сгоревших ангелов в вине
Омар Хайяма вспоминаю
И греков истина в вине

Но холод севера суровый
Ложе южанки не родня
А спирт безверия сучковый
Мне лекарь и душе судья

Он не нектар эфира моря
С ним эйфория коротка
И в девяносто крепка доля
Морозит грудь огнем дыша

Допив бутылку до остатка
У злости трезвость ох сильна
С рассветом без любви...

Две точки зрения всерьез
Плывут над буйной головой,
Увы, но понял я курьез
Они трактуют: свой – чужой.

Одни кричат: пора прибить
Его к позорному столбу.
Им следом вторят: надо жить
И гнать его в тюрьму.

Да я всегда ни при дворе
Его величества чина.
Но что там делать, голытьбе.
Уж лучше все писать спьяна.

Но вот от первых весь финал
Второй Читатель мне не врал лгал
Мы с ним примерно сквозь стакан
Глядим на первых трибунал

И вывод дарим вам


Поэтом правят небеса...

За кормою вода густая –
Солона она, зелена.
Неожиданно вырастая,
На дыбы поднялась она.
И, качаясь, идут валы
От Баку до Махачкалы.
Мы теперь не поём, не спорим,
Мы водою увлечены –
Ходят волны Каспийским морем
Небывалой величины.
А потом затихают воды.
Ночь каспийская, мёртвая зыбь.
Знаменуя красу природы,
Звёзды высыпали, как сыпь.
От Махачкалы до Баку
Луны плавают на боку.
Я стою себе, успокоясь,
Я насмешливо щурю глаз –
Мне Каспийское море по пояс,
Нипочём.… Уверяю вас...

Зал наслаждался лирой чудной
Созвучьем слов, и нот небес
Где в переливах, чуткой вьюгой
Парило облако чудес

Сливалось небо с океаном
Покорно таинство творя
И упоенно бунтовало
Поправ каноны бытия

Многотонально арфа пела
В созвучье таяли слова
И жизнь таинственно летела
Расправив крылья в небеса

Застыло время мигом вечным
Заснули кротко берега
незримо открывая вечность
Полетом музыки стиха

Едино разума творенье
Столетий канувших былых
Сплетало узы вдохновенья
Эпоху в...

Упокоились дни в руинах,
и не слышен былой мотив,
маски сорваны, а личины
словно выцветший негатив.

Но взлетела душа-подранок
рано ей тосковать о былом,
даже если проект в помарках
жизни прошлой пошёл на слом.

Загорится в небе зарница -
это путь, по которому мне,
как по линии на странице,
вновь вперёд, но уже не к тебе.

Сердце Вселенной
Греет изнутри
Новым настроением
Большой весны
Длиною в жизнь
Дороги любви

Из глубокого минуса
Выныривая к солнцу
Вздохом облегчения
Ничто не мешает
Приобщению к бытию
Разноцветное беспамятство

Здравствуй ветер
Ты вернулся ко мне
Вестник будущего
Пойдем друг гулять
Апрелями раздариваясь
В кругосветность

Мечта моя не истрибима она жила и будет жить
Она мне так необходима даёт мне сил любить творить
Тебя увидел и подумал будь музой мне лучом в ночи
Или хотя бы вдохновеньем услышишь как в груди стучит
Душа горит кричит и рвётся она свободной жаждет быть
А что ещё мне остаётся лишь по теченью жизни плыть
Трясина омут с головою затянет в бездну целиком
Не будет жизни я не скрою если покинешь ты мой дом
Быть одному так одиноко печально грустно как в аду
Я шёл до устья от истока ища в пути...