Морщинки

В молитве сложенные руки,
В глазах – страдания и боль…
За всех детей, за Мир, за внуков
Молитва Матери седой…

Твоей! Моей! Такой прекрасной,
Обычной Женщины земной!
Узнал ли ты, в ЕЁ морщинках,
Знакомый образ дорогой?

Тот образ, что в веках святится
Начал Началом и Любви,
Что, белокрылой нежной птицей,
Парит торжественно в Дали.

Всеобнимающая Вечность-
Молитва Матери седой!
Растопит злобу, бессердечность,
Сердца наполнит красотой.

Не нужно войн и разрушений,
Пускай...

Во дворах: и голо, и уныло...
Морщится от ветра старый лист.
Осень, опустевшей сцены дива,
ветру дарит звание-артист.

И бежит за ним листва вприпрыжку,
догоняя юности мечты,
и в глазах зеленых кошки рыжей
переходит времени мосты.

За спиной притихшие аллеи
шепчутся о юности твоей,
и стремятся в небо мысли-змеи,
провожая к югу журавлей,

оставляя след слепой обиды,
осенью однажды осознать,
как порой бывает очень стыдно
двор прошедшей жизни подметать.

Как приходу гостя радовался ты!
Вижу как теперь я добрые черты...

Вижу я улыбку на лице твоём —
И морщинкам мелким нет числа на нём!

Вижу армячйшко рваный на плечах,
Шапку на затылке, трубочку в зубах;

Помню смех твой тихий, взгляд потухших глаз,
О житьё минувшем сбивчивый рассказ.

По лесу бродили часто мы вдвоём;
Старику там каждый кустик был знаком.

Знал он, где какая птичка гнезда вьёт,
Просеки, тропинки знал наперечёт.

А какой охотник был до соловьев!
Всю-то ночь...

Нет печальнее зрелища в Мире,
Черной тканью обтянутый гроб,
В переполненной тесной квартире
Правит горе и царствует скорбь.

Но страшнее и тягостней было
От того, что в сосновом гробу
Не старушка, что долго пожила,
До седин и морщинок во лбу.

Молодая и полная силы,
Не дожившая до тридцати.
Шла со смены и очень спешила-
Дочка дома одна, взаперти.

Оставалось пройти тротуаром
Сотню метров последних и вдруг,
Хруст стекла от разбившейся фары,
Страшный крик, потрясающий слух...

Знакомый кабачок в горбатом переулке

Там стоптанных ступеней приветствующий блеск

В дубовых досках дверь ( похожа на шкатулку)

Откроет мажордом - дорогу в прошлый век.



Живет моя Москва, жива моя старушка

Хотя и сарафан на юбку перешит,

Нальет нам с горкой пенною пивную кружку

Бармен знакомой Хват, готовый услужить.



Новокузнецкая, Зацепы и Ордынка

И продуктовый с именем родным Марат -

Здесь спрятана отцом отточенная финка,

Здесь все родня и парень...

Я тихо живу, незметно,
Стишки на досуге пишу,
Судьбу каждый день безответно
Дать счастья частицу прошу...
А дни, друг на друга похожи,
Текут в безвозвратную даль,
Прибавив морщинок на коже..
И мне не вернуть их...как жаль!
............................................................
....Пройдет без следа это Лето,
Забрав все, что было с собой.
И счастье потеряно где-то,
И где-то потерян покой.
Тоскливые, желтые листья
Опять надо мною кружат,
Такие же желтые мысли
Опять мою боль...

Всё пройдёт. Нас процедят часы кашалоты.
Мир снегами засыпет вчерашнюю грязь.
И при встрече не вспомню отчаянно - кто ты?
Разглядев лишь морщинок знакомую вязь.

Зарубцуется память - не будет имён им! -
По душе так пришедшим и в кой это век...
Здравствуй тот, кто намедни назвался влюблённым!
Твоё имя отбелит когда нибудь снег.

1
А вот теперь-то, Мой Читатель,
я, позволения попросив
( хоть и труда сего, создатель ),
суть объясню, в Стихах излив…-
и то, для тех, кто нить сюжета,
забыл давно ( О…, жизни Лета*! ),
а может, и совсем не знал,
презрев А.С. оригинал…
Но к обстоятельствам ( по теме )
вернуться если, повесть чтя,
то рассказать, пора, не льстя,
о главной, в общем-то, дилемме,
Дубровский - в коей - в меру сил -
себя - в француза превратил…

* - Лета - ударение на первом слоге, ибо
речь о реке...

Наше время ВЕСНА - белым цветом покрыта,
из двух нитей сердец - сеть любви нашей свита.
Соловьиная трель, словно душ благозвучие,
и ручьи, и капель, и твои ласки жгучие.

Наше ЛЕТНЕЕ время – в созреваньи плодов,
И луга мироточат ароматом цветов.
И всё ярче вечерней зари полыханье,
И ещё не знакома пора увяданья.

ОСЕНЬ - время для нас, листопадом кружится,
Ручейком серебристым по вискам уж струится.
И невидимый перст сеть плетёт паутинок,
Нам наносит на лица узор из морщинок...

Полдень. Полночь. Время, мордой
Тычась в сердца вялый мускул,
Заглянуло в шланг аорты,
Обнаружило: там пусто.
Время стало. Время сникло.
Хмурит брови, морщит губы.
Ковыряет пальцем в иклах,
Нервно курит.

Я — напротив. Я — попроще:
Лик спокоен, дух прозрачен.
В ресторанной пьяной роще
Вскользь высматриваю платья.
Дамы, девы… — На работе
И на выгуле с мужьями...
Сервированною плотью
Блещут залы ресторана.
Счастье тем, кто знает голод!
Я ж — гляжу без аппетита:
Я...