Мороз под сорок

Сорок лет спустя
Снова мы в гостях
В дорогой нам Alma Mater.
Столько лет прошло,
Только не ушло
Чувство – вот он наш фарватер!

Здесь учились мы,
Здесь дружили мы,
Здесь мы жили и любили.
Эти стены ждут,
Чтоб пройденный маршрут
Мы с друзьями обсудили.

Припев:
Лучшие годы студенческой жизни
Так мимолетно пройдут,
Но не забудется Новгород Нижний,
Горьковский мединститут.

Сквозь невзгоды, мрак
Светит, как маяк
И сигналит он как прежде:
Ты учился тут,
Помни институт...

Сорок восьмая ко мне пришла осень,
Буйными красками радует лес.
И кажется важным - кто там меня спросит,
Господь ли приветит, иль выберет бес.
Я муторно жил и гордится не вправе,
Не рыба не мясо - я тлел, не горел.
Я молча смотрел, когда властные твари,
Терзая страну - наш решали удел.
Мне бы в голос кричать,
Мне бы демонов метить,
Кто такие они, должен каждый был знать.
Перед нашим судом ведь они не ответят,
Перед богом и совестью – мне отвечать

Сорок пятый, - русским не забыть никогда!
Сколь народу за пять лет полегло тогда…
Девятого мая победила наша страна!
Германию окончательно разгромила она.
Сколь радости и слёз, пролито в тот день…
О непобедимости Германии осталась тень!
Всему Миру Союзный строй доказал…
Сплоченный народ, это и есть капитал!!!
Единый народ, - никому не победить…
Не стоит с войной на чужую землю ходить!
Слава ! Всем солдатам… кто тогда воевал…
Свою шкуру в годину в тылу не спасал.
Слава! Всем тем...

Сорок шесть лет на лошадь не седал,
А когда-то Буяна в табун отпускал…
В шестидесятые был у меня жеребец!
Буланый красавец и был молодец.

Силушка у него, - была не унять…
Сутками по степи, - этой мог он
скакать!
В роботе моей, - он никогда не
подводил…
В любую погоду на кино точку меня
довозил.

Бездорожье Буяну было нипочём!
Трактора заседали, а Буян милый шел…
В любую тёмную ночь он меня привозил,
По дороге домой, - никогда не блудил.

Сорок лет, совсем не много, прокричала я в ответ, охренело ты, зерцало, просто падает так свет.
Я ещё могу влюбляться , прыгать, бегать и скакать , улыбаться мне сложнее, ботакс я могу помять .

Сорок первый год тяжелый…
Немец давил и был весёлый!
К войне подготовился сполна…
Техника сильная у него была.

Кто-то предал в 41-й год Союз
И гибли солдаты наши в бою…
Нечем было остановить врага!
Вот и гибла наша армия тогда.

Да! Еще приказ, ни пяди назад…
Вот и гибли тысячами в буграх.
Хотя можно было и отступить…
Перегруппироваться и врага бить!

Много ошибок было в ту войну,
Да и многие в 41-м оказались
в плену…
И только в 42-м начался разгром!
Начали врага крушить...

Сорок лет их водил по пустыне,
Чтоб очистились души от зла.
Но, увы, алчность в них и поныне,
Всё, как прежде, жива и жива.

От мен'ял нарождались мен'ялы,
Продававшие души свои.
Только этого им было мало,
Алчность ложью бурлила в крови.

Но не все тогда души пропали,
Ощущал кто-то Истины вкус.
Путь к любви, чтоб они отыскали,
И рождён среди них был Иисус.

Он про Храмы Любви им глаг'олил,
К'ои надобно строить в душе.
Ну, а их, злата звон беспокоил,
Ими правил рогатый уже...

Мороз. Энергия иссякла.
Пустая дрожь телесных мук.
В глазах маячит образ пламени.
Горячий чай - ценнейший друг.

Мороз и снег тайги суровой,
Кругом старательский уклад
Зашёл в барак, в нос дух кирзовый…,
На гвоздь повесил автомат.

Приёмник, Образа на полке,
«Козёл» у нар, в крюке ночник,
Да телек врёт всё без умолку -
Он с внешним миром проводник

Поставил чайник, забурлило
Сел, закурив, пустил дымок.
На философию «пробило»,
Решил чиркнуть я пару строк.

Хочу «подбить» я знаменатель,
Под смыслом счастья для всего
Что за романтика – старатель,
Жить и работать, для чего…?

Как можно...

Мороз, пурга и не слыхать капели.
И люди, кто в дублёнках, кто в пальто.
Зима не отпускает и в апреле,
А воробьям на ветке - хоть бы что

Они давно, быть может, улетели
За стаей диких уток и гусей.
И где-нибудь чирикали, балдели
По берегам тропических морей.

Но воробьям лететь - не хватит силы...
Летал на Юг когда-то я и сам.
А нынче вспоминал, как это было,
Когда шагал сквозь вьюгу по делам.