Монолог поезда

Он старается.
Капает пот
Августовского душного лета.
По субботам на рынке поёт
И ничуть не жалеет об этом.
- Одинокая бродит гармонь…
Снова старую песню заводит.
- Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь…
И опять никого не находит.
Он смущает запаренный люд,
По всему непривычно и жутко.
Разве песни на рынках поют,
Где проблемы тряпья и желудка.
Остановится бабушка вдруг,
Вспомнит знойное грозное лето.
Полинялый платочек из рук
Упадёт у неё незаметно.
И девица – почти что топлесс...

сказал мудрец (и был таков)
«я благодарен дуракам! -
не будь на свете дураков,
то в дураках бы был я сам!»
------
воскликнул Марк: «когда народ
меня (великого) расхваливает,
мне кажется, что он (урод)
чего-то (гад) не договаривает!»
------
самый мудрый жизненный урок
(крикнул Марк) я получил, когда
ласково за хвостик поволок
своего любимого кота! (мяу!:)
------
прогавкал Твен (коту Тимошке,
что мыл свой задик языком:)
«очко-то вылизать - несложно!
вот, совесть вымыть...

Между небом и этой землёй,
На смещении света и тени,
Небезгрешно прожили с тобой,
В стороне ото всех потрясений.
Как-то долгие годы сплелись,
Чья-то истина в водке тонула.
Потрясение главное – жизнь,
Словно поезд ночной промелькнула.
Время слишком неспешно течёт,
А душа перед кем-то повинна,
Но могильщика не потрясёт
Свежестроганая домовина.
Да и стоит ли всё о душе?
Домогает иная забота.
Если стала привычна уже
Невесёлая эта работа.

Мы были рядом ночью синей.
Мы стосковались, помолчим.
А перехлесты звездных линий
Смотрелись поездом в ночи.
Со мной девчонка с биофака,
Она практичней и умней,
Она серьезна и, однако…
Я не серьезен был при ней.
Ее словам – вещанью мага
Внимали тихие кусты.
Казались глянцевой бумагой
Снегов тяжелые пласты.
Стихи не шли по ширпотребу,
Как дополнение извне,
Висело стынущее небо
С мещерским лесом наравне.
Мы были с Пушкиным едины,
Но постигая его суть,
Мы понимали: до вершины
Не...

Верхняя полка... плацкартный вагон...
Колёс... ровный стук по рельсам.
Вот позади... опустевший перрон...
Впереди... ждёт меня неизвестность.

Еду в город... на карте которого нет...
Суета... надоела до чёртиков.
Там трамваи не ходят... троллейбусов нет...
Мне бы домик... с уютным двориком.

А мне бы просто... немного покоя...
Мне бы немного совсем... тишины.
Чистого неба над головою...
Да отключить бы... все мысли свои.

Ворох ненужных воспоминаний...
Следом плетётся... тенью...

Ночь спокойна,
звезда высока,
И еще далеко до рассвета.
До свиданья!
До встречи!
Пока!
Но за ветром не слышно ответа.
Проплывает огонь голубой,
Освещаются давние годы.
Может, броситься вслед за тобой,
Сколько воли и юной свободы!
Млечный путь, будто вечность, течет,
Не окончится, не перельется…
Этот поезд и завтра уйдет
И уже никогда не вернется.

Печка в синих изразцах,
За окном звезда светила.
На ручных твоих часах
Время за полночь пробило.
Холод где-то за плечом,
Ветер бродит по дорогам,
Разговоры ни о чем,
Разговор об очень многом.
Печка в синих изразцах,
Свет причудливый явился.
В коридорчике-сенцах
Кот приблудливый возился.
Мир рахристан и распят.
Мы песчинки – не перечим.
Слишком чутко люди спят,
Но не выбегут навстречу.
Печка в синих изразцах.
Вздрогнет стеночка от стука.
Отступают, будто страх,
Темень летняя и...

Время движется, заветы не ветшают,
И хотя дорога нелегка,
Дерево растёт,
А сын мужает,
Книга ещё пишется пока.
О годах,
О жизни быстротечной,
О тревогах,
Встречах и судьбе,
Всё для вас,
И всё о нас, конечно,
И совсем немного о себе.
Жил, как жил,
От радости смеялся,
Тёплый дом менял на поезда,
Пел и плакал,
Если надо, дрался,
Равнодушным не был никогда.
Не внимал удобному совету,
Хлеб не торговал на пироги.
Следовал библейскому совету,
Заповеди главной: - Не солги!... –
И...

А дороги меня излечивают.
Ты, пожалуйста, к ним не ревнуй.
Если б в жизни мне было легче,
Я бы стал для тебя, как нуль.
Я бы стал ничего не значащим,
Как святой, идеальный бог,
И сжимал бы дрожащее счастьице,
Будто спичечный коробок.
Пожелай мне в дорогу лучшего,
Обещай, что ты будешь ждать,
Ранним утром с блестящим лучиком
Выбегай поезда провожать.
Я не мыслил себя без этого,
Как отшельник, таинственно жил,
А когда наступило лето,
Коронован дорогами был.
Как звезда, восходило...

Я приходил к тебе тогда усталый.
По ласке были руки голодны.
Ты за руку брала и поверяла
Меня в свои загадочные сны,
Где я, как в детстве, грешный и наивный,
Бежал к твоим рассветам, падал ниц,
Обезумевший, радостный, счастливый,
Поверя в чудо вздёрнутых ресниц.
И ты была как Золушка божественна,
Над всем облыжным царственно плыла,
Строга и самозванна, словно женщина,
И нежная, как девочка, была,
Спасибо сказке, снам твоим предутренним,
Спасибо солнцу, ласковой траве, –
Ты...