Молитва покаяние

Без покаяния!Без прощения!
Я отрицаю тебя-воистину!
Нет боевого на мне крещения,
Хоть и воюю с тобой неистово-
До онемения,до бездушия,
Не замечая ни слез,ни боли,
Я отвергаю тебя!Всей сущностью!
Всем естеством!Каждой каплей крови!
Прочь!Уходи!Не нужна мне исповедь!
Мне и в аду от тебя-спасение!
Лишь бы любой ценою выстоять,
Не ощущая земли коленями...

Молитвой стала жизнь за часом час,
В мгновенье ока в вечность превращась.
Перетекает мысль в события, дела –
Моя душа покой и веру, силу воли обрела.

Я больше не волнуюсь, не спешу.
Продлить очарованье мига не прошу.
Меня не беспокоят мнения людей.
Окрепла духом, стала я сильней.

Не задаю вопросы я по пустякам.
И кто меня не понял, пусть решает сам
Дружить со мною или враждовать,
Принять меня или же отвергать.

Иду в далекий путь я налегке!
Моя рука, о господи, в твоей руке...

Тиха молитва, нет, почти беззвучна. Совсем неслышная мольба.
Старик стоит на корне Дуба. Опущена его глава.

Он молит тихо, через слезы:
-Прости, Создатель, их прости!
Тех, кто продал мечты и грёзы
За тридцать сребреников мзды.

Они забыли, так хотелось, забыть о душах и Домах.
Сейчас им кажется, что вещи важней всего. Уж нет в глазах

Надежды, радости свершений.
Прости их. Малодушны, суть.
Их, может быть, в Твоём прощенье
Удастся к свету повернуть.

Мольба тиха. Никто не слышит...

Между верой и землёй
Нет прощения, нет забвения.
Свет блестит солёной росой,
Сила падения лишь на мгновение.

Без молитвы перед сном,
Ночь безверия день злословия.
Судный час отложив на потом,
Как предыстория время безмолвия.

Как на гордой на земле
Зов прощения, крик отчаянья,
Как по горной летящей реке
Вниз по течению без покаяния.

В темноте да без свечи,
Прячась в омуте от безумия.
Дрожь, тревога да холод ночи,
Час на прощение, миг на раздумие.

Растопив зеркальный лёд...

А знаешь ли молитвы силу?
А знаешь ли молитвы стон?
А знаешь, что душа просила
Себе у Бога, испокон?-
Просила дать себе страданья,
Просила дать себе ума,
Просила в боли пониманья,
Чтоб праведной была сума.
Просила чистоту стремлений,
Желаний, чувств в пути земном,
И с тем стояла на коленях
Пред Богом, строя Божий Дом.
Молитва – было утешеньем,
Надеждой, чаяньем, судьбой,
От Бога данным наставленьем,
Рождала радость и покой.
А от кого идет молитва?
Кто открывает те уста
И...

О, Господи, как краток путь земной.
Свечу мою задуть стремится ветер…
Молю, Ты смерть не посылай за мной,
Пока во мне нуждаться будут дети.

Ты можешь хворь любую исцелить,
Простишь меня и примешь покаянье.
Лишь только Ты умеешь так любить
И понимать телесные страданья.

Ты путь прошёл от ясель до креста,
Господь, принявший облик человечий.
Твоя непостижима доброта,
Ты был, и есть, и неизменно вечен!

Храни детей моих среди невзгод.
Не допусти угрозы смертной битвы!
И верю я, от...

когда отражение силы,
покой разрушает внутри,
прощенья душа попросила,
у чистой и верной любви.

рождение здесь на погосте,
где смерть одновременно спит,
немая и странная гостья,
не двигаясь,вечно лежит.

вне времени остановилась,
с вопросом последним,кто ТЫ?
и с веком измученным слилась,
в просторах его пустоты.

когда-то придёт пониманье,
что чувства сгорают внутри,
душа подошла к покаянью ,
а может быть ближе- к ЛЮБВИ.

Ты прости — прости мне Господи,
Я не ведал что творил.
По течению плыл просто я,
А теперь плыть, нет уж сил.

Лишь теперь — без сил — задумавшись,
Чем был в жизни для людей.
Понял вдруг внезапно в ужасе:
Что был частью Зла я в ней.

Что в своей беспечной лени я,
Жил своим лишь — лишь собой.
Что не знал цену мгновения,
Жил как все и был толпой.

Частью был её, без разума,
И собой, мир измерял.
И себя лишь тем наказывал:
Мир во мне — как я — стал мал.

Души грешной покаяние...

Не осознавший грех, не знает Покаянья,
Он страшен верой в правоте.
Гоня из сердца чувство состраданья,
К своей идёт, по людям, к высоте.

Он лишь в свою, идею веря свято,
Ей служит, всё и всех презрев вокруг.
Фанатик он, и нет страшней солдата,
Идей великих, фанатичных слуг.

Нет монополии у смертного на правду,
Ведь каждый прав, по своему — в своём.
Чтобы знать истину — ВСЁ видеть надо,
Внутри и вне быть, мира и времён.

И истины инстанцией последней будет,
Во все века, для нас...

Свой обыск, начав со старшего,
На младшеньком завершил,
Нашёл-таки эту чашу мент,
Где ранее подложил.

Намедни весь зацелованный
Здесь Веня столбом застыл
И в смысле, что как оплёванный,
Он не в переносном был.

Одежду всю, как положено,
Братья с себя рвут. Мешки
Опять на ослов возложены.
Какие уж тут смешки.

Отчаяньем измордованы
Братья, как пленённый фриц,
В дом Оси спешат оборваны
И падают в ноги ниц.

Что стали они дурацкою
Подставой, грешно не знать.
В коллегию...