Молить напрасно о пощаде

Бьется сердце, как в клетке птица.
На душе темно.
«Непременно что-то случится!» -
Говорит оно.

И на небе тучи сбежались,
Как на карнавал.
Птицы облаком в небо поднялись
Над вершинами скал.

Боже, смилуйся! Заклинаю я!
Пощади рабу!
…В поле ветер, будто играя,
Заломил вербу '…

Не любя, не щадя, ни тебя, ни себя,
Уж, не можем мы жить в этом мире…
Посмотри мне в глаза – видишь она
Изгибается в сладостном гриме…
Натворив чудеса, принеся как всегда,
Рок-весна во вращающем флирте
Понесла в небеса – страсть голоса,
Благодарствуя в искреннем вирте…

Видишь миг ты, вижу и я – наши тела
В брег-изгибах встречаются ближе…
Забудь навсегда – любовь не хмельна,
…трезвый призрак в душевной былине…
Полюби, пощади… и себя, и меня,
Так – не хочется кануть в могиле...

Жизнь жестокая,
Но и я жесток,
Убил стольких я,
Скольких только смог!

Припев:
Стар ты или млад,
Беден, иль богат,
У меня в ногах
Ползай, словно гад!

Мне отвратен люд,
Их амбиций грязь,
Когда слабых бьют,
Сильным – лести вязь.

Припев

Почернел душой,
Посерел лицом,
И как аспид, злой,
Стал я подлецом.

Припев

На куски порву,
Одарю свинцом,
Маски всем сорву, -
Смерть чиста лицом!

Припев

Все равно, давно,
Кто передо мной.
Жизнь людска – говно,
С говнянной...

Царь указ расписывал вплоть до географии:
Где с какою взяткою, как вести борьбу.
А бояре подлые всю казну разграбили,
Словно царя-батюшку видели в гробу.

Царь басил да ратовал всё за демократию,
Демократу каждому был безмерно рад.
А бояре гадкие знай снаряды тратили,
Чтоб законно избранных выкурить с палат...

Самодержец сызмальства был за Русь Великую,
Расширял как мог её до раздутья вен...
А бояре хитрые, со заморской кликою
Сжать её пыталися до кремлёвских стен.

Царь...

Раскроется воздух
Бледность лица
Ты разве вернулся?
Воздух зашепчет: да.

Я не поверю в это
Протяну ладонь
Кто ты?
Исчезнет портрет
Закурит благовонь,
Что ты?

Я проснусь и увижу
Я не одна
Тело далекое ближе
Прижимает меня

Мой снотворец
Пришел усыпить меня
Обласкать меня
Целовать меня

Глаза закрыты:
Я чувствую
Его пылающие губы
Потом вдруг открыты:
Вгрызаются в тело
Льды, а не зубы

Биение их сердца
Морозит кожу
Звериный друг, где ты?
Прийти ты не хочешь...

Повалив жену полуголую,
Он ей сёк повинную голову.
И, с засосами на груди,
Выла женщина: «Пощади!
В Доме отдыха это принято…
Сам когда-то ходил к Ирине-то!»
И, цепляясь за мать проказницу,
Тихо хныкала дочь первоклассница…

Он закончил расправу с женой,
Лишь когда играть в домино
Позван басом был со двора.
А когда разгорелась игра,
На вопрос: « Обласкал жену?» -
Машинально ответил: « Ну».
И, костяшками бодро гремя,
Отдуплился сразу двумя.

В облаках над юным летом,
Да над новым веком веком -
Знак повторного завета
Бога с человеком:

Всеми райскими цветами
Блещет полукругом -
Над промокшими кустами.
Над июньским лугом.

Пой, село, гуляй, столица! -
Милосердие струится
Встреч людских дерзаний:
«Глобализм не повторится
В сфере наказаний!»

Кто не верит беззаветно,
Требует печати -
Зри печать! - с земли заметна,
Закрепляет семицветно
Подпись о пощаде.

Все слова Господни в силе.
Но по белу...

Двадцать второго июня
Врезалась нам навсегда.
Черная скорбная дата
Когда началась война.

Не многих она пощадила
И помнит любая семья.
Близких, погибших на фронте
Их забывать нельзя.

Памяти день и горя
Будем помнить всегда.
Такая выпала доля
Но выстояла страна.

Одна... совсем одна... и никого – лишь тишина и ночь со мной…
И ты – чужой... Огонь погас, и нет тепла...
Есть снег, не тающий никак, есть карандаш – мой друг и враг,
И замирающий вдали надежды призрачный маяк...
Как выжить?... Где найти людей?..
В пустыне немоты твоей как отыскать любви ростки?..
Мой сердца плач не слышишь ты...
А эхо звонко лишь в горах – их одолеть мешает страх...
Журчит усталый ручеек моей мечты у самых ног...
В нем утешенье нахожу – пока он бьется, я дышу...
И...

Я номер сердца набираю твоего
Оно молчит, наверое, не слышит
Его по жизни мало что колышит
И очень часто в отпуске оно
И вечный друг его автоответчик
Твердит что на покой ушло навечно
А в этот летний и дождливый вечер
Моё твердит: его, его, его!
И частые его командировки
Растоптаные сотнями помолвки
И иногда казалось бы что толку
И место для любви занесено
Сколько других оно не пощадило
Сколько чужих надежд убило
Я понимал, старался быть с тобою милым
Ведь ты одна такая в это...