Молчанием ты эхо в тишине

Я ненавижу долгого молчания ,
Я ненавижу , когда ты молчишь ,
И мысли бродят , словно , от отчаяния ,
Выписывая отрешённый стих .

Я ненавижу! Сердце не на месте .
А ты забыла дома телефон ,
А , может , надоела эта песня -
И нам общаться больше не о чем ...

Я ненавижу долгого молчания ,
И не люблю сюрпризов , что-то ждать .
И , пусть , любовь сильней на расстоянии ,
Только при этом смысла нет молчать .

"И можно так любить и ненавидеть !
Любить измученной и мрачною душой ,
С...

Жил да был на земле барабан,
Мнящий, будто велик и ужасен…
– Гад! Масон! Негодяй! Графоман! –
Всем вопил он, кто с ним не согласен.

Плод любви пустоты и козла,
Жил он, ритмы чужие корёжа.
От усердья разводами шла
И краснела козлиная кожа.

Знали скрипка, рояль, саксофон,
Что в своём барабанном пространстве,
Звук заслыша, немедленно он
Завопит о чужом графоманстве.

За листом он исписывал лист
(Вперемежку стихи и доносы),
И кричал, как он бел и пушист,
И...

Раздалось молчание.
Неспешно проплывают облака.
По ту сторону неба.

Песня молчания.
Миг замер на пороге
Летнего дождя.

И молчанием вытканы мудро
Гобелены простёганных таинств
И вечернее синее утро,
И рассветный полуденный танец.

Ничего брателло, слово серебро, а молчанье
как известно, подороже, ладно, не криви, се-
бе, свою, дружбан, ты, рожу,.............
ни пуха и ни пера и недостаток, в твоём раци-
оне витамина а, не спасёт и от признания и т
воей вины, а беруши вынь из слуховых прох-
одов, как? лучше? и не надо нас пугать и дру-
гих уродов, глаз чтит влажность, слезу и твою
брат отважность, трусость, береги как зеницу
ока, свою «прогузглость» и ходики тут ни при
чём, это жизнь виновата, что бьёт всё...

И холст, пусть лёгок, иль тяжёл, молчание
его основ, сошествие и крика, звук, вдруг
отразит, проказник мунк и сон наполнит,
правит знамя и осени седой познанья.

ответ - молчание Христа,
Почему неистова страсть?
Даже страсть по Христу?

Слов нет, в молчании немею,
армаду грозных кораблей
я над собою лицезрею,
вернее, над душой своей.
И ужас охватил свинцовый,
от безысходности скорблю,
весну чахоточно-цинговой,
представит проще, не могу.
Фонарь души потух - нет спирта,
а в небе радуга висит,
душа моя в порыве флирта,
там в небе с кем-то говорит.
И я смотрю с тоскою в небо,
молюсь, вернись моя душа,
и, как бы я здесь светел ни был,
мне, помирать? - Да ни шиша!

Жизнь застыла в монотонности одинокого молчания,
и пространство тихой комнаты только мухою жужжит,
холодильник нерешительно из угла ворчит отчаянно,
но потом, на целый час, разобидевшись, молчит.
В занавесках день скрывается, за свинцовыми гардинами,
А на лучике у солнышка сигаретная тоска,
Сизым дымом окольцована и душа моя невинная,
Упиваясь одиночеством, что-то стонет неспроста.
Мне б задуть свечу плаксивую, в прорубь бросится оконную,
И поплыть по вОлнам памяти на лучах шальной...