Молчание

В белой обложке книга февральского сна.
Падает под ноги лист смятый, последний...
Там, где увидишь во всем ты тени и пепел,
Шепот и шелест выберет снова тебя.
Можно отречься от букв в тишине высоты
И написать о прошедшем терновую строчку,
Слышать таинственный знак шелковой красоты,
Тот, что и нас и молчание пишет построчно.
О, невесомая... нежная жажда моя,
В листьях вчерашних сними с меня эту корону!
Мне из ладоней достань эти гвозди из льда,
Выпей стихи и отдай меня белому слову...

Ты ловишь звуки из ветра,
Ты ведаешь долгие знаки -
Летящие с неба на землю,
Летящие снова домой.
Приходит безвременье ветра
Приходит за все расплата...
Приходит молчание литер
И шаг в "океан голубой".
О, нежность поющая сердце...
О, сущий, о вещий, о святый,
Как символ или как нота,
Но чем-то пропитанный ЗНАК...
К тебе возвращаются ветры...
К тебе обращаются Боги...
К тебе опускаются листья
Столетних усталых рубах.
Звенят на окраине неба
Цветы и печальные звезды.
На три...

Человечество - самый древний котел:
Бедность избранных, сцена партера,
Первый жар увертюры, где ноты и духа и тлена
Вызывают смятение в публике выживших душ.
Где в смешении всех языков наступленье октав.
Бог проходит по клавишам
Дирижируя: громче ли, тише...
И достаточно искры, чтоб отправился к праотцам
Весь театр теней, «англетер», философия тризны.
Здравствуй, Пале – Рояль, сгущение света и мрака.
В клавесине Мольера рожден эпизод,
К каждой ноте пристегнут кортеж
Словно реквием...

Вновь птицы певчие поют по вечерам
И голос их, от боли неземной,
Становится евангелием цветов,
Становится омоновеньем ран,
Стоящих насмерть на восторге слова
Такого звучного, что глохнет тишина!
Чей герб - покой, луна и седина...
Чьи тени у разрушенной колонны
Слагаются под вечер в имена.
И вновь слова темны, а сны прохладны,
И вновь пространство не имеет глаз.
И вновь приходят, отовсюду - стихи,
Которые из бренности ты спас.
Рассаживаются, в литеры смотря,
И пеленают в лист свои...

Перешептали каждое из нежных...
Такими алыми, что замирало небо
Такими белыми, что падала земля


По осенней земле восходящие вдаль
Пересказанные голоса,
Перевернутые словари...
Если любишь, то себе ты возьми,
Этот ветер в вечерних цветах переспелых.
В этом долгом покаянье полей
Это мнимое погребенье... напрасность ль?
Крылья пчел и ветви тополей,
Всё иголке божьей сопричастно.

Не скорми мое сердце имени
Рассмотри молчание на ветру...
Что не выдержит твой алтарь?
Времени...

Назовись, по имени и отчеству,
Чтобы знали, кто ты есть кому.
Людям двери, открывать не хочется,
Перед тем, кто тайны несёт тьму.

Назовись, не прячься за молчание,
Незнакомцу, веры нет ни в чём.
Отчужденье, вызовет незнание,
Даже к тем, кто вроде бы с добром.

Назовись, таинственность опаску,
Вызывает — агрессивен страх.
Он сгущает, сделав темней краски,
У людей, в испуганных глазах.

Назовись и будет обращение,
Имени достойно — по нему,
Тебя встретят, оказав почтение,
Но...

Любишь ли ты меня?
Спросила я у себя
Молчание в ответ
Это и да и нет
Зелень листвы шуршит
Тебе о любви говорит
Лучик с небес бежит
Тебе о любви говорит
Облако в небе плывет
Знаешь о чем поет?
Песня в журчанье ручья
Это любовь чья?
Твоя она и моя
Все на планете Земля
Прими ты любовь свою
Как ранним утром зарю
Как птиц над Землей полет
Вот где любовь живет
Сердце открой в себе
И подари ее мне
И я тебе подарю
Эту любовь свою...

Поток ненужных длинных фраз
Рождает голова
И в голове той
Вот беда!
Нет ясности пока!
Быть может в воду занырнуть
Тогда молчать начнешь
Слова заткнешь
А мыслей рой
Останутся с тобой....

Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Богоматерь цветов,
Мне осталось научиться сохранять в ней дыхание свечи...
Мне осталось научиться не загасить её...
Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности её невесомое...

Дрожь черновика...
Надо прежде родиться в темных страницах,
Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,

Богоматерь цветов,
Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.
Рисующий голубым пером знаки на воде листа,
Прося прощения...

Пустота-тишина, пустота-тишина,
Цепенение, в цепи одело покоя.
Где же все — вы и ты, мы и он, и она,
Где же я и кто я, и что здесь я — такое?

И не свет, и не тьма, и не свет, и не тьма,
Полумрак, одел мир во мне в сумрак.
Где-откуда-зачем, мысли сводят с ума,
И сгорает-пылает, дымится окурок.

Не сказал тишиной, не сказал тишиной.
На замок, рот закрыло молчание.
Чей-ничей, свой-чужой, ни хороший, ни злой,
Он никто — он ненужное знание.

Не одел в пустоту, не одел в пустоту,
Ею...