Мокро

Осенний лес и дождь идёт уже неделю,
Промокли сосны,ели, а мокрый ёжик,
В нору к себе, таскает шишки хмеля,
На зиму лёжку и тепло, себе готовит.

Я спать ему желаю сладко, беззаботно,
До дней весенних, до самого апреля.
А ёжик фыркнул ,занят он работой.
Я по лесу иду, от свежести хмелея.

Готовится природа, к пришествию зимы,
Рябина разукрасилась божественным нарядом.
Красуются семейкой белые грибы,
И ежевика на поляне ,с грибами рядом.

Летят по небу клинья перелётных птиц,
И я...

На асфальте мокром лежат следы машин ,
На серых тротуарах прохожих - ни души .
Плачет , плачет осень каплями дождя ,
И дрожат дождинки в ресницах у меня.

Ах , подружка - осень , давай поплачем вместе,
Пусть потом нам станет радостней и легче ...
Пусть розовато - синие сумерки сгущаются,
Пусть под ярким зонтиком влюблённые встречаются.

Я смотрю в немецкие окна с заморскими стеклами,
Дышат стены обоями из целлюлозы французской.
Отражаюсь Испанскими бликами потолка мокрого,
Освещает потемки мои Голландская люстра.

Трогаю добротную мебель из польского дуба,
Украшаю пространство китайским фарфором.
И в шкафу платяном есть Английская шуба,
А ковер под ногами с Индийским колором.

Моя кухня не тесна,-из Мексики родом,
Холодильник норвежский с арктической стужей.
Телевизор японский практически новый,
Ну и центр...

Ветер падает на кровать,
на одеяла
из осенней листвы.
“Тибетская пустошь надёжней
красок Монмартра”, –
шепчет листва,
по горло сытая
влагой
с грязных подошв неба.
Невпопад попадая взглядом
в прокуренный ритм ветвей,
делаю своё дело –
пью на последние,
и наслаждаюсь безденежьем
с полным правом;
ведь сердце должно стучать,
суконкой мышц
под мокрой одеждой
души,
нежно и безвозвратно,
как первый снег
на ладонях вандала.

Октябрь на улице Октябрьской
прорезался, напоследок, случайным теплом,
и скрылся, где-то в районе Октябрьского посёлка.
Круг замкнулся – выхожу на конечной. Цежу сухим ртом
влажный воздух. Ржавой тесёмкой
рассвета подогреваю взгляд. Мало-мальски
приветствую стаю блаженных дворняг у дверей офиса.
Искореняю вопросительную интонацию,
отбивая вечный дождь в голове.
Жухлая тень старенькой груши
валяется
на мокром асфальте;
отпечатки её пальцев ласкают осенний воздух.
Подберу...

Небо темное,
Ветер с севера
Клонит мокрое
Тело пленное.
Духом стойкости
То противится
Не сломается,
Не сщетинится.
Пошлют по миру
Не обидится
Ибо не к чему
Таить злобину,
Ибо не к кому
Нести здравствие
Всё одно ему-
Все желания,
Все старания
Спрятать за душу.
Чтоб не видели
Глазки темные,
Не обидели
Неуемные.
Отпустили бы
Мне лучи встречать
Солнца яркого
После мрачности,
Неба слёзности.
Я бы сам пошёл
К свету белому,
Миру...

Пришел апрель веселый, мокрый
И стали птицы громче петь
И снег перестал стучать по окнам
Метели на севера подались песни петь

Природа просыпается со сна зевая
Стряхивает ворох снежных одежд
И мы с удовольствием освобождаемся
От длинных ночей, болезней и бед

Все живое ползет и рождается
И с удовольствием смотрит на свет
И мы всем миром жизни радуемся
Да здравствует веселый месяц апрель!

апрель 2011 Валерий Л.

1.
Приют Аэрофлота – Ашхабад!
Единственный в пустыне город-сад!
В два направления летают самолеты:
Рейс из пустыни – в рай, в пустыню – в ад.
2.
Какое ветреное место – Казанджик!
«Котел ветров» гусару голову кружит:
Мал гарнизон, но много в нем красавиц;
Они славянки, и не знают паранджи!
3.
В Теджене пахнут райским садом дыни,
Верблюды древней преисполнены гордыни;
Здесь благосклонна к Их Высочеству – горам,
Ее Величество - бескрайняя пустыня…
4.
Мой милый город, мой родной...

В снегу июньская сирень,
нашествие налипших комьев,
в ветвях, рассерженных притворно,
под солнцем сохнущий Эдем.
Смешалось бытие двора,
трава сгибается под ношей,
четвероногий мир затих,
и в мокрой обуви прохожий
на лицах горожан смущенных
находит новые черты.
Дышать бы так, под облаками,
слоняясь по сырым следам,
и чувствовать – капель стекает
вдоль позвоночного столба.
А если не каприз случайный
природы знак? И неспроста
таинственные шлет посланья
мистическая красота...

Клочьями шерсти промокшего пса
ветер сбривал с волн лохматых туман,
спутав клубками, на берег бросал,
как будто невкусным плевался гурман.

В окнах стекал хрусталь мокрых стёкол,
утренний хмель не спеша растворялся,
горячей смолой чернел в чашке мокко,
над скатерти белой страхом смеялся.

В коричневом платье, как гимназистка,
в крахмальном переднике фройляйн Мадлен,
ставя поднос наклонилась так низко,
что локтем коснулась моих колен.

Взгляд променада влажность сосал,
досОк...