Мои я и совесть

Заблудился я в городе-призраке,
Тенью брёл средь домов чужих.
Говорила слова — как искорки,
Мне душа, но забыл я их.

Никого и вдруг гром в тиши,
Меня в тело вернул моё.
Но теперь во мне нет души,
Потерял я в том сне её.

Без неё в мир назад, в Земной,
Своим «Я», в ум опять попал.
Оттого сам себе чужой,
Неприятный себе сам стал.

И теперь нужно вспомнить мне,
Чтобы стал я опять собой.
Те слова, что тогда во сне,
Были сказаны мне душой.

Только в разуме «Я» искал,
Долго эти...

Как она мне нежно улыбнулась,
Сразу совесть резко поскользнулась.
Страх прошёл, осталось хулиганство
И любви волшебное пространство.

Ну уйду - и стопроцентный минус,
Не поможет медицинский полис.
Шанс - микробный плюсик на удачу,
А микроб в болезни что-то значит.

Получил пощёчину не зря я,
Знаю я теперь - она живая.
Мускулы в объёме стали больше,
Думаю о девочке всё дольше.

Эта ласка, эта ярость кошки.
А походка? Ох уж эти ножки!
От такой красотки отказаться,
Что на минном...

Напою я на ушко любимые песни,
Нарисую картинку где солнце и ты.
Напишу кучу писем где добрые вести,
Подарю ароматы парфюма, цветы.

Потому что одна ты такая на свете,
Ты и нежность и буря,все вместе,в одном.
Можешь мягкою быть,можешь стать,словно,твердью,
Запылать яркой вспышкой, остынуть потом.

Ты загадка моя, ребус мой, лабиринт,
Я иду не спеша, открывая сюжеты.
Не исчерпан игрой наш с тобою лимит,
Мы художники дня,мы и ночи поэты.

Ты все время со мной, я с тобой каждый день...

«Извини» чинушей... наш Ветеран!
Хотя посля войны столько у Вас ран.
Не зря ты кровь свою на фронте проливал...
Чтоб чиновник ничего не делал, отдыхал.
А ты за каждой справкой по стране скакал
И от чиновника кругом страдал.
Со дня Победы шестьдесят восемь лет прошло
И как бы небыло на фронте тяжело...
Свой долг Вы выполнили там сполна,
Разбили наголо врага!
Но как видать... квартир не получили...
Хотя за Вас тут не забыли.
Столько на Вас деньжат списали
И себе квартир наполучали...

I

На стыке миров у обрыва
Лежит камень, под ним могила.
На камне высечено: «Любовь».
Из-под камня сочится кровь.
Четыре мира сошлись в этом месте.
Первый мир: Поднебесье.
Второй мир: Зазеркалье -
Отраженное наше сознание.
Третий мир: под обрывом,
Там живут Жадность, Злость и Обиды.

Поднебесье – высота мироздания.
Зазеркалье – ширина понимания.
Под обрывом – глубина осознания.
Четвертый мир: Запредельность -
Заоблачная цельность
За пределами понимания,
За пределами сознания...

Соврут часто — бес попутал,
Люди сами согрешив.
Ведь признать ошибки трудно,
Их себе самим простив.

Только беса зря ругаем,
Он совсем не при делах.
Мы в своих виновны сами,
И в пороках, и в грехах.

Мы облегчить жизнь стремясь,
К счастью путь в ней сокращаем.
И шагнув с дороги в грязь,
Зря Нечистого ругаем.

А ведь бес попутать может,
Тех лишь, кто ему открыт.
Кто нечист душою тоже,
В ком давно уж совесть спит.

И не ври что бес попутал,
Ведь себе напрасно лгать.
И к тому...

И умный и глупый, и добрый и злой,
В пути ошибаясь, с него могут сбиться.
И станет ошибка, им в жизни бедой,
И песнь им споёт, в их сердцах грусти птица.

И глупый в печали, совсем обезумев,
Ошибки не видя, упорствует в ней.
И новые сделав, умножит их сумму,
Их опыт не примет, став только глупей.

А добрый, но слабый, себя обвиняя,
Ошибки груз сделает, тем тяжелей.
И сплющит его, под собой тоска злая,
И станет никем он, тогда средь людей.

Песнь грусти у злого, на мир зло разбудит...

...Раньше срамили продажных людей
Теперь же все шлюхи
Совесть и честь не нужней
Чем навозные мухи...

В мире в котором нет места,
Вольному духу и честным сердцам,
Скучно и грустные песни,
Люди поют, живя в серости там.

В мире в котором любовь позабыли,
Есть однополого брака болезнь.
В нём суррогатом любовь заменили,
Люди забывшие совесть и честь.

И в нём мужчина, забыв что он воин,
Лжёт, что сумеет он женщиной стать!
Только назваться он так недостоин:
Женщина, даже бездетная — МАТЬ!!!

А те из женщин, что взять добровольно,
Всё позабыв, роль мужчины спешат,
Лгут, назвав к...

Перо омочив в крови,
Не ведаю слова «страх».
Крестовый поход Любви
Всю ложь обращает в прах.

Затем ли Спаситель наш
Излил Себя на кресте,
Чтоб мы с сотрясаньем чаш
Блевали в нечистоте?

Затем ли на смерть обрёк
Спасителя Сам Отец,
Чтоб царствовал здесь порок
И плоть пожирал сердец?

Но слышу звериный рёв:
«Чьё горло издало звук?
Кто мнит, что он наперёд
Избавлен от вечных мук?»

Не смей обвинять меня,
Диавол и лицемер!
Я вере не изменял,
Хоть грешен сверх всяких мер...