Младенца

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

«Как хороши, как свежи были розы».
Им ветер приносил заморские сонаты,
Их целовали часто яркие закаты.
Ласкало солнце, радовались росы.

Не возникали в жизни их вопросы
И не терзало их отчаянье утраты,
Они не знали, чем рождения чреваты,
Их обходили жизненные грозы.

Их лепестки нежней перстов младенца,
Их аромат из сфер божественного рая,
Их воспевали в партиях каденций.

Они изящества полны и в увяданьи,
Не преклонив пред неизбежностью коленцев.
Как хороши они и в умираньи.

Был у Христа - младенца сад,
И много роз взрастил Он в нём;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок Себе потом.

Когда же розы расцвели,
Детей еврейских созвал Он;
Они сорвали по цветку,
И сад был весь опустошён.

"Как Ты сплетёшь теперь венок?
В Твоём саду нет больше роз!" -
"Вы позабыли, что шипы
Остались Мне", - сказал Христос.

И из шипов они сплели
Венок колючий для Него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили Его.

Воскресенье вербное
праздник на Руси,
чтобы сердце верное
в праведность ввести.

Вербочки – пушистики
очень хороши,
как младенца венчики
расцвели в тиши.

Не могу я, празднуя
жизни их лишить.
Ты, Господь, прости меня,
разреши им жить.

Пусть они порадуют
нежностью своей
счастьем и прохладою
жизненных идей.

Совсем малюсенький цветочек.
Всего четыре лепестка.
Младенца больше ноготочек.
О чём, о чём моя тоска?

Он что-то мне напоминает,
Он сердцу что-то говорит.
Он душу будто бы ласкает.
Он нежной нотою звенит.

Хочу, как он жить на просторе
И видеть небо над собой.
Ковра узор, что брошен в поле,
Своей украсить простотой.

С букашкой божьей целоваться.
Греховной мысли не познать.
Росою утром умываться.
Без страха каждый день встречать.

Хочу средь солнечного зноя
От ласки ветра...

доситичь - ли совершенства?
что - же это?
бессмыслинность окутанная формой?
стремленье личности?
соревновнье человека,
общественные принятые нормы?
как этикетка на обертке этикета,
лижащего бродяги у платформы
и рядом тлеющее вывеска буфета
привычка? это вроде рефликторность,
заученная репитиция запрета?
дела потомков сердобольно изучить.
Что - ж Киприян, Цамблак и Логофет,
дать вразумительный пытаются совет?
о житие руси? и как парить?
скоёрей всего достигнув мига,
в котором...

Молодой президент – и юрист он, и блоггер.
Энергичен, умён, не алкаш и не плут.
В голове его планов-прожектов так много!
Но живущие рядом в кремлёвской берлоге
Зорко бдят. Разгуляться ему не дают.

Молодой президент – он похож на младенца,
Над кроваткой которого цацки бренчат,
У которого крепко спеленато тельце,
Только ручки и ножки немного сучат…

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Из разных стран-царств необъятной земли,
К звезде мудрецы с караванами шли.
К звезде, что венчала лишь трём их пути,
Туда, где рождался сам Бог во плоти.

И вот, повстречавшись в дороге, втроём,
Они осознали, что путь их ведом,
Что то, чего так ожидали они,
Должно совершиться в ближайшие дни.

Так месяц ДЕВЯТЫЙ их странствия, в том,
Без слов убеждал - неслучайным числом.
Числом, что обещано было судьбой -
Свести под конец их к дороге одной.

Предчувствуя цель, нетерпение в них...

Был вечер поздний и багровый,
Звезда-предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый -
Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,
Как долгий визг веретена,
Пошли в смятеньи старец важный,
И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:
В невозмутимой тишине
Среди толпы возник Иуда
В холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,
Послали весть во все концы,
И на губах Искариота
Улыбку видели гонцы.