Мистическая поэзия

Откуда-то приходит наважденье слов,

Мы тонем в их магнитном гуле;

И с наслажденьем взорванных основ

Получим по священной пуле,

Которая напоит ярко мозг,

Безумья вспышкой озаренный;

Я строил в бесконечность мост,

В тебя, загадочность, влюбленный.

Ты где-то там, на том конце,

И вроде тоже что-то строишь.

Быть может мост... ведь на лице

Написано — кайф странный ловишь...

Прекрасная четвёрка
(четыре женских образа)

Здесь объединены четыре стихотворения – четыре женских образа, созданных в начале девяностых годов ХХ века. Стихи приведены в хронологическом порядке – «Вьетнамка», «Королева», «Негритянка», «Ведьма». Хотя в печати эти стихотворения появились в другом порядке.

«Королева» была напечатана в моей книге «Галактическая Осень», которая вышла в феврале 1997 года тиражом пять тысяч экземпляров. Хотя в продажу книга поступила лишь в начале лета. В...

Я покинуть хотел колдовские леса
Я бродил по окраинам мира
Но зеркальных озер неземные глаза
Мне являли обличье кумира

Превращались в круги потревоженных вод
Миражи из чужих измерений
И фантазий пустых бесконечный полет
Потянул меня в омут лишений

Я склонился к воде, я лицом к ней приник
Ускользающий образ растаял
Из бездонных глубин оборвавшийся крик
Распугал перелетную стаю

На щеках у меня жемчугами блестят
Очертания лика любимой
И куда-то уводит мистический взгляд...

осеннее солнце прощально
греет стену дома напротив:
оранжево-призрачный экран
кирпичной кладки с сеточкой
трещин-морщин
растекающегося
времени.
вросшие в поверхности
полупрозрачные тени деревьев,–
ломкие волосы пустыни…

ты пишешь в моей душе
картины, водя там
извилистой масляной кистью,–
странные портреты
каких-то замысловатых
людей, которыми я
неожиданно могу стать.
еще
нас вычитывают скрытые
вездесущие очи.

наденем капюшоны и
канем в зиму.
осенний город
ежится...

Знаю, знаю, мы не будем вместе,
Нынче я покой твой не нарушу.
И мои разбойничии песни
Ночью не услышат твои уши.
В час, когда заката колесница
Красит небо мягкими мазками,
Мне не доведется насладиться
Твоими горячими руками.
Жалко, что в плену предубеждений
Гибнет твоё тело молодое.
Только темной ноченькой осенней
Месяц забавляется звездою.
Даже если требует природа,
Я останусь чист перед богами.
Не по мне по лестнице из мёда
Забираться в души с сапогами.
Я уйду в мистические...

Ночь полнолуния мистически прекрасная!
Я чувствую внутри ее волшебный свет.
Как кошка дикая, обворожительно опасна я!
Ты у меня в плену, мой Рыцарь! мой Поэт!

Но страсти плен коварен, я в нем тоже!
Всецело подчиняюсь я влиянию Луны.
Изнемогает тело,справиться с собой не может,
Тебя зовет: "Люби!.. Ласкай!.. Возьми!.."

Уж годы по стерне галопом мчатся,
А всё равно мечтается тайком,
Что счастье, гость случайный и нечастый,
Не обойдёт заброшенный мой дом.

Та женщина, которую приметил
На ярмарке тщеславья в полцены,
Мне на любовь взаимностью ответит
И посетит мои цветные сны.

Я о тебя подумал, дорогая,
Прости, что вспоминаю на бегу,
Но от тебя так часто убегая,
Я о тебе не думать не могу.

Не весть в кого тобою возведённый
Я пред тобою голый, но король.
А ты вся в гриме Верою Холодной
Играешь...

Была бы жалость на земле,едва ли,
Не доводи мы близких до суммы.
И милосердья люди бы не знали,
Будь и другие счастливы как мы.

Покой и мир хранит взаимный страх
И себялюбье влавствует над всеми.
И вот жестокость скрытая в потьмах,
На перекрестках расставляет сети.

Святого страха якобы полна,
Слезами грудь земли поит она.
И вскоре под её зловещью сенью
Ростки пускает кроткое смиренье.

Его покров зеленный распростер,
Над всей землей мистический шатер.
И тайный червь,мертвящий...

Никто не скажет,на что способно,
Мистическое,заклинанию подобно.
Высокое чувство,выше крови родства,
Милейшее слово,антогонизм коварства.

Отражение Бога,зла отторжение,
Суть ликов святых,в молитвах изнеможение.
Святое слово,слово Божье,
В руках людей свет и оружие.

Сколько судеб загублено,
Святым словом велено.
Вольно сказано,
И вольно сделано...

P.S. Не говори Божьих слов беспечно,
Если слово твое не вечно...

Все началось гораздо раньше,
Чем всякий думает сейчас.
Все началось с той самой фальши,
Что исказила Неба Глас.

Тогда гонимый по Египту
Народ нес тяжкое ярмо,
И жрец один по манускрипту
Был предназначен для него.

Он был достойным человеком
В храме близ древних пирамид,
И с детства мыслил о великом,
О том, что вечность охранит.

Им суждено было сойтися
С тем, чтоб людей расшевелить,
С тем, чтобы кровью обагрился
Наш свет, что нужно обновить.

Он был тогда довольно молод,
Но...