Мира

У всех у нас любимые места
Есть в мире душ, как и в мире плоти
Мы после жизни отправляемся туда
В очаг любви, из мира войн жестоких

Во снах мы слышим эти голоса
Пером черкая на бумаге ноты,
Записывая разные слова,
Услышав дух сквозь разные заботы

И в трепете последнего издоха,
Когда высасывает душу из плоти,
В благоговенье заключают у Порога
Нас близкие, в объятия души

И в мире том нам снится дом земной,
Любимые места из мира плоти,
Сквозь золото небес мы слышим звон
И он...

Безмолвные тени и блики времён,
Безумство порыва и тихий покой.
В загадочном мире обратных сторон,
Вне зла и добра, между светом и тьмой.

Там мысли недуманной правда не зла,
В печали непонятой, миром души.
Там в беды, разбившись, не шлют зеркала,
Последние там, не считают гроши.

Вещей там лишь образ и телом туда,
Войти невозможно — веществена плоть.
Не примет его, в стране этой среда,
Проявленной мысли, добро в нём иль злость.

Проявленность мира в конкретности форм,
Разрезана...

Были ли вы на окраине города,
Где впереди всё леса, да поля,
А позади жизнь считай вся твоя.
Здесь же земля на два мира расколота.

Были ли вы на окраине города,
Где если просто стоять без движения,
Можно почувствовать это борение.
Здесь на окраине мир в никуда.

Мы так привыкли к работе, квартире
Мы так привыкли уютно жить в мире,
Что увольняясь от редкой работы,
Сходим с ума от вопроса: А кто ты?
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

В каждом движении, в каждой секунде,
Жизни пространства и яви, и сна.
Лишь только то, что назначено будет,
То для чего, в мире жизнь нам дана.

Людям и зверю, рыбе и птице,
Предназначение есть.
И лишь тому, то что в нём, быть и сбыться,
В данное время, на данных местах.

Повести жизни ещё до рождения,
Всем нам написаны и их сюжет.
Не изменить, это Предназначение,
А право выбора — ложь, его нет.

Мест, обстоятельств, времён и тел пленники,
Души — всё это дано им судьбой.
В мире...

Надкушу чернослив запотевший,
Будет терпкою мякоть плода.
Дни сгорели свечой прогоревшей,
Жизнь собрала секунды в года.

Осень рыжая в сетке-вуали,
Льющих слёзы о лете дождей.
Мы в неё беззаботно шагали,
По ступенькам секунд тихих дней.

И теперь мира пыл остужая,
Туман свежестью дышит с полей.
И летит на юга птичья стая,
И всё дольше мрак тёмных ночей.

Словно воск свечи в пламени тает,
В огне времени жизнь плоти тел.
Мир страницы сезонов листает,
И к земле рыжий лист полетел...

Я подарил миру душу,
В ней, всё о чём мечтал.
А миру тел труд нужен,
И он её не взял.

Миру дарил я чувства,
Сердца в них страсть и жар.
Их он не принял буйства,
Мой отвергая дар.

В мире себя оставить,
В песне стихов желал.
Но в нём великим память,
А я обычен — мал.

В мыслях о Боге веры,
Миру дарил я свет.
Но толпе мил цвет серый,
В ней места свету нет.

В мире расчёта лишний,
В нём я такой не нужен.
Он лишь монет звон слышит,
И отвергает души...
Марковцев Ю.

Я строю мир добра и неги
Среди кривых зеркал. Душа
Вдруг прекратила поиск. В беге
Средь времени вся жизнь прошла.
Средь странных мыслей, пошлых криков
Средь образов кривых душа
Вновь устремилась к небу! Лики
Мелькают в сердце, боль круша.
Очарованье ночи, звезды,
Луна как девица полна,
Сквозь сеть ветвей курлычут гнезда,
В преддверье солнца ночь хмельна.
Как хорошо! Летит незримо
Душа на полночь. Мир иной?
Незримый и неповторимый.
Он в душах странствует порой.
Среди кривых зеркал...

Пыль миров иных галактик,
Звёзд давно погасших свет.
Он рисует яркий зайчик,
На стене которой нет.

Ничего нет — ум придумал,
Жизнь мою — она мираж.
Слова Божьего был гулом,
Создан мир — и их, и наш.

Миру звёзд до нас нет дела,
Больше нас пылинка в нём.
Как бы в нас душа не пела,
Ею — вечно не живём.

Вечность — мера Божьей мысли,
Наши мерки поскромней.
Зря — о жизни спорим смысле,
Не найти, его нам в ней.

Пыль миров иных галактик,
Оставляет хвост комет.
Спорит песней...

Разный мир у зрячих и слепого,
Жившего, наощупь средь вещей.
Разная оценка вкуса слова,
Отношений, действий и людей.

Разный спектр чувств и ощущений,
Мир рисует зрячим и слепым.
Зрячим не понять проблем значений,
Жизни тех, кому их мир незрим.

Знал я зрячих, знавших лишь поверхность,
Знал слепых, под нею знавших суть.
Яркая, соврала зрячим внешность,
Не сумев, слепого обмануть.

Любят часто глазом и ушами,
И мир зрячих ценит красу форм.
Но набитый яркими вещами,
Неуютным...

Я шёл домой сквозь время дня,
В котором вируса корона,
Сдавила мир, а он меня,
В себе сжал рамками Закона.

В том мире правят старики,
В кого не ткни — за шестьдесят.
Маразм, их начал жрать мозги,
Им затуманив на всё взгляд.

Сплелись в том мире меж собой,
Начал различных цвет и вкус.
В нём доброта бывает злой,
И минус, прячет в себе плюс.

Тот мир иллюзия, мираж,
Его рисуя в нас умам,
Врёт восприятий спектор наш,
Поверив чувствам и глазам.

Малы мы здесь иль велики,
Мы все...