Минувший

Люблю тебя смиренно,
Стыжусь коснуться взглядом.
Проказница – царевна
Споила сонным ядом,
Свела полынью ревность,
Холодной мятой – разум.

Крылатой феей в поле
Порхаешь меж цветов,
Луговою дышишь волей
Моих вымышленных снов.

Дала намёк нечаянно,
Вселив надежду мне,
Загаром летом чайная,
Красой, подобная весне.
Всегда такая разная,
Одной являешься во сне.

Крылатой феей в поле
Порхаешь меж цветов,
Луговою дышишь волей
Моих вымышленных снов...

Как больно мне тебя любить,
Зачем я мучаюсь не знаю,
Ты не готов меня простить,
И вот я тихо умираю.

Да тихо, тихо, как всегда
Беропотно, лишь со слезами.
Соленая течет вода,
Не облегчая мне страданий.

Всю жизнь грехи минувших лет,
Смывать слезами, кровью, болью...
Содрать бы кожу, а потом...
Закончить дело кислотою!

Чтоб не осталось и следа,
И чтоб прошли воспоминанья,
И чтоб в агонии найти...
Конец душевным мне страданьям.

Я собиралась снова жить.
Да, жить, а не...

«До чего же мне все надоело! –
думал я, засыпая в ту ночь. –
И жена, что до смерти заела,
и беспутная дурочка дочь,
и сынок, потерявший работу,
и любовница с кучей проблем…
Да. Пожалуй, пора на охоту.
Я по ней стосковался совсем.
Неужели я завтра уеду
от работы, жены и детей,
по лосиному свежему следу
побегу я с собакой своей
и, увидев кормящую матку
с семидневным лосенком в кустах,
буду целиться долго в лопатку,
сжав «Сайгу»* свою в потных руках,
а потом, когда лес содрогнется...

Во тьме забытых подземелий
Блуждает тень минувших дней.
Не приложив больших усилий,
Ты можешь оказаться с ней.

Но нет, зачем, постой, не смей!
Что ль мало будет дальше дней?
Куда стремишься? Будь сильней!
Забудь навечно ты о ней…

Тихо в комнате, тихо, тихо…
Ни малейшего шороха не слыхать.
Как всё противно, как омерзительно,
Господи! Сколько же можно ждать?

В этой тиши, в этой мерзкой тиши
Я вспоминаю минувшие годы.
Ты не спешишь, ты ко мне не спешишь,
Ты от меня просто уходишь.

Не зазвонит в тишине телефон,
В дверь мою снова никто не стучится.
Может быть это был просто сон,
Пусть всё прекрасное вновь повториться.

Но тихо в комнате, тихо, тихо,
Ни малейшего шороха не слыхать.
Как всё противно, как...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...

Стук из тьмы, накрытой шалью,
Раздаётся громче вслед
Уходящим за вуалью,
Унеся с собою свет.

Позабыть хотя печали
Всех минувших, прошлых лет.
Уходя они искали
Той вуали призрак-след.

Из кирпичей минувших дней
возводит время стены храма,
и колокольных звуков гамма
становится слышней, слышней…

Приходит срок, и этот звон
нас беспокоить начинает
тем, что, увы, напоминает
о быстротечности времён.

В тоскливый звон колоколов
мотив вплетается печальный
и гомон тризны поминальной –
поток из чёрных, мёртвых слов.

Рекой певучей, непрерывной
Душа лепечет мне слова
И к облакам дорогой пыльной
Машина мчится вдоль села.

Мелькают образы размыто,
Вдали кружится сонный луг
И кажется, что всё избыто,
Что жизнь минувшего – недуг.

И в звуках сплавились все чувства
Взмывая к облику небес
Искрой забытого искусства,
Сжигая боль людских сердец.

12.2006г.В.П.

В безвременье минувших лет,
Уходит день
И не случайно,
Его забытый ветром след,
Поймает ночь,
Где на прощанье,
Расскажет притчу о луне
Про звезды, брызнувшие с неба,
Где в легкой, синей парандже
Туманом сонным льется нега,
Где дышит пОлночный июль
Теплом земли окутав травы,
Где спят, завесив листьев тюль,
Широколистные дубравы.
Карманов полными цветов
Меняет лён лугов раскраску
Заката луч сквозь туч покров
По небу разливает краску
Здесь полон жизнью светлый миг
Питая тело...