Между адом и раем

Много большего желая,
Чем отпущено судьбой.
Будем зря прообраз Рая,
Искать в данности Земной.

По масштабам нам наделы,
Поражений и побед.
По умам объёмы дела,
И вид радости и бед.

Мир полярен — плюс и минус,
И в хорошем, и в плохом.
И горчинкой грусти привкус,
В торжестве побед над злом.

Между летом и зимою,
Время осени миров.
Между явью и мечтою,
Время мысли, дел и слов.

Мир забот тревогой трогал,
Став меж явью и мечтой.
Не даст большего дорога,
Чем назначена судьбой...

Вот и наступила осень.
Очередная внеочередная.
Между летом и летом.
Пространство перечеркнули стрелы дождя.
Мелкого.
Между водой и водой.
Водой на небе и водой на земле.
Утро застыло между светом и светом.
Лунным и солнечным.
Утро.
Тихо.
Ничто не движется.
Кроме дождя.
Он идёт вслед за тучами.
Он падает в лужи, лежащие на грязном асфальте.
Скрипят деревья и трамваи.
Стучит дождь.
Между летом и летом.
Между светом и светом.
Между водой и водой.
Свежий и озорной.
Мокрый, как...

Окутан призрачной загадкой
Познания добра и зла
Венец творенья, в неге сладкой
Вкус, плода тленного узнал

И так в Эдеме плодородном
Где почевала благодать
Грех появится ,первородный
И время стало исчезать

Икона неба крестит облаками
новорожденную фантазию
увядших летних глаз.
Концовка августа светает
соломенной проказой
пещер осенних. Сердца пласт

нарезан листопадом в память,
в горчицу пляжных сот,
в тепло сквозное ночи.
Икона неба тает
дождливым пульсом, потом
пшеничных гобеленов. Прочерк,

я ставлю прочерк
на душе, а за душой –
поет фантазия тропою журавлиной,
теплом остывшим ночи
и росой
с серебряных волос любимой.

Плененный твоей непогодой,
Треснувшая
Скорлупа
Сентября,
Город
Воскреснул
Жаждою злата,
Голодом
Серебряных гамм
В миноре воды.
Итого:
Молчание-золото;
И с того:
Баллада ветров,
Кровь
Соломенно-пламенных кленов
В ногах,
На глазах,
В окнах старого дома
Бесприютной любви
И цветов
Умирающей радуги лета.

смотри, бежит по чёрным венам,
по темноструйной пустоте,
сплетённое пространство-время,
и радиус безмерности вращая,
гончарный круг ночного неба
хранит Адама глиняный сосуд,
чьи, плоть тепла и кровь живого света,
обожжены, зачаты и отлиты
в столпах из водородной пыли,
и чья душа, грех первородный,
глотнувшая в ядре протозвезды,
творящей милостью луны,
есть заповедь единая ночная –
не убивай прекрасного,
и Евы яблочную сладость
познай во всем великолепье
нежной боли…

Судьба жизнь мелит жерновами,
Не оставляя счастья мне.
Ложь больно колется словами.
И путь по россыпи камней.

Ветра порядка, словно мусор,
Меня сметают в ту черту,
Где жизнь и смерть граничат руслом,
Где жгут отжившую листву.

Между жизнью и смертью
Ловчей поймана сетью.
Одинокое сердце стучит,
И душа немо в пустошь кричит.

Между жизнью и смертью
Стала рока мишенью.
Стрелы чувств жалят мысли и сны.
И мосты в прежний мир сожжены.

Я пыль. Ничто я во вселенной.
Другим нет...

Заперт я — между сроков,
Двигаюсь я меж дат.
Времени дней потоком,
Между мгновений сжат.

Время моих лет — плоскость,
Плоский и я на ней.
Счастья ищу возможность,
Средь сутолоки дней.

Время необратимо,
И не вернуть ничем,
Миг, где я счастья мимо,
Шёл, убоясь проблем.

Сам виноват во многом,
Совести шепчет глас.
К лёгким стремясь дорогам,
Вёл ты в проблемы нас.

Заперт я — между сроков,
Двигаюсь я меж дат.
Ложь, что вернусь к истокам,
В днях — нет пути назад...
Марковцев...

Я жизнью твоей умираю
Ты смертью моей живешь.
Тонкой ниткой весь мир
Между двух полыханий
Между пропастью наших душ.
А я жизнью твоей увядаю
А ты смертью моей цветешь.
Я по капле мир пополняю
А ты глотищами жадно
Лишь пьёшь.

Ты и я
Две звезды.
Между нами одна пустота.
Я и ты
Две мечты.
Нам с тобой не сойтись никогда.
Свет в глазах,
Тьма в душе
И мороз на застывших губах.
Мир в руках,
Жизнь в огне
И нет правды в наивных словах.
Ты ушла.
Я забыл
Что любил я когда то тебя.
Нет нельзя
Всё вернуть
Между нами теперь пустота.
17.01.11