Метел

твоя бледная кожа,
ночи январской осколок в глазах,
твои дрожащие губы,
их иней, их привкус сонного мака,
и ветер лаванды, вьющийся в волосах
терновым венцом…

твои надежды и страхи,
твое лицо,
сохранившее парков тенистую слабость,
свежесть и одиночество –
белая оспа дорог
занесла…

в сердце закралась
точка
не возвращения –

тонкой корочкой льда запечатана,
марками тусклых звезд проклеена,
отправлена
с метелью рассвета…

но, тут же, without delay,
сталью впивается нить...

Нежней мадонны Рафаэля,
кровоподтеков юных зорь
и ласковой воды апреля
ее холодный взгляд сквозь боль
ночной души. К ней бархат сходит
под ноги, и вина нектар
пьянящей каплей в ней находит
свое подобие и дар.
В ней растворяется любовь,
она - всегда наедине,
под звезд фатой, в свеченье снов
принадлежа сама себе.
В ней блеск, точенный под алмаз,
в ней созерцанья сладкий дым,
сквозь боль душевной ночи глаз
ей плачь теплей и горечь зим.
Боготворя стон тишины,
и рваный, острый нерв...

Бывают зимы в Чили и Гвинее -
Когда дожди становятся длиннее,
Но вызревшим под пальмой золотой
В горячке белой невообразимы
Российские пронзительные зимы,
Царящие над вечной мерзлотой.

Ни волооким мачо Сенегала,
Которых смертной вьюгой не стегало,
Ни кучерявым хлопцам Сомали
Ни дать, ни взять исконно русской дани -
Купания в крещенской иордани
У краешка заснеженной земли.

А нас-то как сподобило, а нас-то!...
Поджаристою корочкою наста
Закушав самогонку или спирт,
Пофлиртовав с...

Дыхание свечи - наивная печаль
Пропавший сон, помятая постель
Спит старый клен, все тропы скрыл февраль
Поет и плачет за окном метель



с уважением Мисфахитинов Михаил

7 ( 1,2,3,4,5,6 - пропуски, как у Пушкина )
Судить о женщинах, серьёзно,
друг мой, не будем, невзначай...,
ведь мстят они, за правду, грозно,
и, зачастую..., через край!
И поделом наука эта -
подделок верная примета -
сперва — в обман тебя влекут,
а после — за него же — бьют!
И вновь интриги, до разврата,
а при удаче — в них — успех -
известных связей ( как потех ),
и обвинение — расплата,
где кошелёк твой — сути цель,
а жизнь — прилада-канитель!
8
И доказательств их, нелепость...

«Я, сжимаясь, гордился пространством за то,
что росло на дрожжах», расширяясь, пузырясь,
хлопки раздовались, то рождались вселенных
шары, разлетались, поток, эта патока слов,
чёрных дыр, тех туманностей пыл, что остыть
всё ещё не успели, рдели ягод плоды не на ели,
то к снегам, то к метелям, к зиме, ягод в горсти
собрав, птицам он положил, как стихов новых
рифм, по зерну, по крупице, в каждый клюв,
это славной синице, снигерю, воробью и ку-
нице, кусочек крыла, преобщается...

Обожённые горем и злою бедой,
Обезумев от боли свирепой, потерь.
Ослеплённые местью, уснули душой,
И закрыли добру в неё накрепко дверь.

И не веря уже ни в людей, ни в Богов,
И не веря в друзей, дышат горечи злом.
И не могут понять отчего мир суров,
Пожиная, что сами посеяли в нём.

Сколько ж их нынче бродит по миру таких,
Тех кого перемен век, бедою сломал.
Обожённых бедой, недоверчивых, злых,
Тех, кому мир чужим и холодным вдруг стал.

Они сердцем своим от обид огрубели...

Ты дал ей имя человечье -
Своей печали в дни зимы -
Как пленник в свой последний вечер
Звезде через окно тюрьмы.

А всюду снега постоянство;
Весна спала в гробу из льда,
И не хотелось просыпаться
От сна ей длинного тогда.

А ты с ума сходил в метели,
Как о невесте тосковал;
Мечтал о ней в снегах постели
И в заклинаньях призывал.

Сам мне в тоске своей признался,
Что бредил ею, видя сны.
Сказал: "Как я истосковался
По голубым глазам весны".

Автор: Ольга...

Вот и осень прощается с нами,
Напоследок поплакав дождём.
И уж скоро листвы жар снегами,
Зима скроет, сковав реки льдом.

И бескрайнею, снежной равниной,
Станет степь, ослепив белизной.
Красотою чаруя нас дивной,
Есть величие в ней и покой.

След лыжнёю до первой метели,
Оставляя, уйду в сказку я.
В ней дубы вековые и ели,
Степь в ней есть, есть леса и моря.

Снег примяв, лыжи с хрустом разрежут,
Кустик редкой травы, островком.
Воздух чистый, прохладный и свежий,
Степь и я...

Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной -

Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.

И в мире оловянно-окаянном
ему водить –
но не блистать вождем.

И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.


Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его – прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…


В его руках
становится мрак – ковким...