Металл

Противостоянье тьмы и света,
Вечная нелёгкая борьба.
Поле брани барда и поэта –
И его великая судьба.

Выбирай хоть век, что подороже, –
Не найдёшь за многие года
Службы и почётнее, и строже.
Как Иерихонская труба,

Возтрубив, обрушивала стену, –
Так поэта глас в миру звучит.
И способна сокрушить геенну
Лира барда, что не умолчит

О кровавых беззаконьях мира,
Если видит оные поэт.
Для того дана поэту лира,
Чтоб дарил он через лиру свет.

Говорю врагам – вперёд не надо...

Не понимаем мы друг друга..,
на разных языках толкуем...
Того ли.., этого ли круга..,
и что-то там себе рисуем...

Уж, двадцать лет с тобою дружим,
но вот, обида снова встала...
И гордость между нами кружит,
и ранит остриём металла...

На ссору силы не хватило,
обида просто, замолчала...
Она друг друга не простила,
и как обычно, ожидала...

Сидит внутри комок тумана..,
неделя за неделей тает...
Болеть обидой перестану,
болезнь моя, глухонемая...

Лекарством будет расстоянье...

Опять это утро…
Холодное,.. свежее УТРО. …сырое.
Машины увозят на крышах осенние листья березы…
Куда столько золота?..
..щедрая Осень сегодня.

И — ВЗГЛЯДЫ: с балкона, в машине!.. Мечты о богатстве:
«…не листья Березы, — монеты везут на капоте!..»
…холодное Утро. Дорога…
И дрожь странной мысли:
«__________ …ты, Осень, — в предзимье,.. —
рождаешь в сознании трепет и страхи:
…обман убивает живое.»

Синица погибла.
…лежит на полу. В тишине и покое,.. —
иного, собой, состояния...

Ветер в вентиляционных сопках…
Сделайте мне реанимацию мозга!..
Смысл жизни в разрозненных стопках
книг из стекла и металла…

Лёд батарей, как ладони трупа,
комната, словно морг, крошится…
Я иду в душ упрямо и тупо,
стены таращатся, углы множатся…

Волосы мокрые, сны одеялами…
Нараспашку вовнутрь одиночество
примем без малого водами талыми
вместе, я и пророчества отчество…

Не суждено мне чувств познать во век.
Ведь я железный дровосек.
Пусть в обращениях я слишком прост и груб.
Что сделаешь, типичный лесоруб.
В груди у меня есть с шарниром дверца.
Вот только жаль, что не вложили туда сердца.
Отсутствует во мне одушевлённый организм.
Кусок металла-примитивный механизм.
Но и в железных механизмах иногда бывает сбой.
Когда в депрессию впадает Ваш герой.
Толь волком выть, а может танцевать лезгинку?!
Глупец! Зачем влюбляться в счётную машинку?!
За...

…и Камню больно ТАМ,.. — в камнедробилке…
ОН. Кричит!..
Но в грохоте Металла человек не слышит стоны КАМНЯ.
В медленном сознании,.. всего лишь, — производство гравия…
…основы будущей, Бетона.

Дереву бывает больно…
…визг бензопилы,.. — апофеоз лесоповала!.. —
заглушает стоны ДЕРЕВА.
…о, сколько ТАМ,.. — в Тайге!..
Стволов поваленных... Ветвей порубанных,..
измятых траками трелевщика стального.
…корни и пеньки?.. …оставлены Планете.

И Вода кричит... Безмолвно стонет у Плотины...

…Кто – на «своей», кто – на такси.
Я – на «стреле», от трёх вокзалов,
к игумену всея Руси
сквозь частокол лесных завалов,
по лезвиям стальных путей…
И вот, златое покрывало
поверх сложившихся идей
из камня, веры и металла
уж режет глаз.
Ряды икон,
поделок, меха и матрёшек
да вековечный перезвон
над торжищем трещащих ложек.
С поклоном в толщу древних стен,
с поляком смирным и китайцем
вхожу.
А вечер загустел,
и Лавра колокольным пальцем
цепляет перстенёк Луны...

Разнообразие как фауны, так флоры
Изменчиво, но также постоянно.
Мир - матрица, а элементы - споры
Живут потоком стройки неустанно.

Мне, дальнему потомку, нелегко.
Земная атмосфера поедала.
И кроме провидения ничто
Не пожелало динозаврьего начала.

Сжимают кольца жизненных удавов
Любые жертвенные судьбы-мыши.
Народам выживать средь динозавров
Одним накладно без подмоги свыше.

Перемещение другим не осознать.
Я,- тренированный, обычный человек,
Впитать стараюсь непростую часть...

Семьдесят лет назад
Битвы Великие были.
Курск, Ленинград, Сталинград...
Мы ничего не забыли.

Двадцать восемь дней.
Польша полностью пала.
Сталинград оказался сильней
Польши, фашизма, металла.

Здесь за эти дни
Фашисты, теряя сотни,
Улицу лишь перешли.
Стреляли здесь подворотни...

Европа забыла урок,
Другая в Европе мода...
Потомки героев войны
Без племени, совести, рода.

Говорят, остается на фото частичка души…
Хорошо, если б так: видел прадеда я лишь на фото.
Его запах сирени в победных объятьях душил –
Одного, кто остался живым из их маршевой роты.

Он смотрел в объектив, как до этого тысячу раз
Он заглядывал смерти в свинцово-пустые глазницы,
Отгоняя ее от испуганной девочки глаз
По изрытой металлом земле через три госграницы.

Эта девочка станет когда-нибудь бабушкой мне,
Но об этом мой прадед уже никогда не узнает.
Для меня он навечно...