Место для чтения

Эх! Велика наша Матушка Русь!
Хотя чиновник наводит здесь грусть…
Ты народ русский держись не робей!!!
В колокола иногда хоть в звоннице бей.
Как чиновник всё чаще тебя вспоминает,
В повышении цен, какой год не забывает…
Налоги каждый год для тебя прибавляет,
Как потянуть со своего народа не забывает.
Последнюю рубаху с трудяги стянуть!
В карман для себя и семьи умыкнуть…
Особенно для простого трудяги «старается»,
По жизни веками над ним насмехается.
Вон решили пенсионную систему...

Избранник народа старается…
Сейчас он не расслабляется!
Вон закон новый принимают…
Неоднократно его они читают.

Чтоб не усугубить чинам жизнь!
Решили закон о коррупции
упразднить…
О нечаянной коррупции внедрить,
Чтоб чиновник без страха мог жить.

Осталось принять закон о коррупции
отчаянной…
Чтоб получалось у чинов всё нечаянно!
К примеру, на яхту не хватает зарплаты…
Можно взять взятку и покрыть заплаты.

Так же и Боинг купить себе для нужд!
Чтоб не появлялась в душе грусть...

Яков Есепкин

• «Пророков либо убивают, либо не замечают, полагая, что это есть вытесненное из сознания убийство. Современная маргинальная книгоиздательская система, ориентированная на маргинальный же рынок, естественно, попросту не в состоянии принять в себя такой неформат, как «Космополис архаики» или «Порфирность». Между тем на утилизацию великих шедевров тратятся не меньшие усилия. Итог – перемещение канонического гения в русло западной литературной эстетики.»
В. Крайнова

Портреты...

Дума старается народ свой вернуть…
Чтоб русский продолжил в России путь.
По заграницам на чужбине не скитался,
А в России в землянках обживался.
Закон без проблем новый приняли…
Чтоб гражданство получали без печали.
Кто немного на русском может говорить…
Может смело гражданство здесь получить.
Америка с Европой заликовала…
Вот как бы Россия не зарыдала.
Если вернуться двести миллионов пенсионеров…
Да! Русскоязычных, - с Африки негров.
Что она с ними будет тогда делать?
Или своих...

...Мужской взгляд...

Учили (мать и государство),
Что старших надо уважать,
Захочешь в транспорте кататься -
Придётся место уступать.

В метро, уставший и помятый,
Ты тих, как цветик голубой,
А рядом, словно вал девятый,
Нависла тётка над тобой.

Бабища с ляхами, грудями,
И сумками наперевес.
Ты в голове её с чертями
Давно в котёл кипящий влез.

Ты виноват, что ты родился,
Ты хуже Гитлера, подлец,
За то, что встать не вразумился,
Чтоб усадить её попец.

А бабка - божий...

Закончен и начат, день солнцем палящим,
Рассвет и закат, окровавлен зарёй.
Слезинка росы, каплей крови блестящей,
Испив зари алость, блестит меж травой.

Мы время для нас, на отрезки нарежем,
Назначив как вехи, в пути сроки дат.
И к ним поспешим, вслед за зовом надежды,
Поставив на кон и рассвет, и закат.

Весь мир подгоняя, под нрав наш и взгляды,
Пристрастны мы сердцем, предвзяты умом.
И те от кого, ничего нам не надо,
Везде для нас будут, на месте втором.

И мы на потом, с тем...

Всему своё время на свете,
Всему своё место есть в нём.
В нас ангелы наши и черти,
В аду иль в раю, все в своём.

Нет, в теле живущего вечно,
Нет вечного счастья с бедой.
А время, что в нас, быстротечно,
Бежит, унося жизнь с собой.

Всему нет у нас объяснений,
На всё не найти нам ответ.
Заложен в нас ген разрушений,
Есть серость в нас, тьма и есть свет.

Всё связано и всё раздельно,
И «нет» есть во всём, в чём есть «да».
Лишь то, что для нас параллельно,
Не встретится нам...

В твоей песни мне места не стало,
И змея тоски в душу вползла.
Брызжет ядом обид её жало,
И во мне стало мало тепла.

А ты дальше живёшь, ты забыла,
Время то, что делили с тобой.
И меня, гнёт обид злая сила,
И я тяжко, страдаю душой.

Твой заливистый смех-колокольчик,
Для другого звенит вдалеке.
И о сердце печаль когти точит,
И нет силы закрыть дверь тоске.

И меня, солнца свет тепла лаской,
Уж как прежде не может согреть.
Жизни осень, недоброй став сказкой,
Стелит в ноги...

Если места нет для радости,
То захватит дух хандра.
И не станет в красках яркости,
И день будет злым с утра.

Просыпаться неохота,
В него будет чтобы жить.
И не песня, не забота,
В нём не будут веселить.

И наполненные желчи,
Будут дух и голова.
Недовольство миром в речи,
Тьмой наполнит все слова.

И исчезнет в мире личность,
А появится – брюзга.
Ему жизнь – не Бога милость,
А зло происка врага.

Что возьмём в себя, тем станем,
Что храним, тем жизнь живём.
И дав власть...

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...