Мертвенно-бледные

Тепла и солнца просит тело.
Но для бунтующей души
Все эти звёзды в бледно-белом
В морозном царстве хороши.
Лучи кристаллов безупречны,
Очарования полны.
Душе открылась в гранях Вечность,
А тело ловит взгляд луны...
Но в этом близком и далёком
Родное что-то. Спорю зря.
За тёмным лесом, на востоке,
Проснулась юная Заря.

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Марс

Из главы «Эпилог на небесах»

Читатель милый, внемли: времена
Иные чью-то юность искушают,
Груба земная будущность, она
В грядущее манит, провозглашают

Губители судеб святое, им
Лепечущие Парки вторят, Лета,
Меж тем, готова чрез Ерусалим
Приять, холодной тьмою грани цвета

Спокойно угасить и заплести
Хоть косы мертвоимные с венками
И розами совместно, им цвести
Одно в парафьях смерти, плыть веками

По волнам, никуда не исчезать...

Я грею руки от огня,
Но душу им не обогреть.
Как жаль, что мне никак нельзя
В его объятиях сгореть...
Пусть над костром клубится дым,
А искры звёздами горят,
Но мы по прежнему молчим,
Играем в этот маскарад.
И снова прячемся в тени
В попытках что-то изменить,
И в бледном серебре луны
Боимся слов произносить,
Чтоб не нарушить тишину…
С тоской смотрю я на луну
И вижу равнодушный взгляд,
В туманной дымке спящий сад
И те знакомые черты,
Что в своем сердце берегу…
Быть может, это...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с беленой и темными кубками

Тридцать первый фрагмент

На червленых серветках тлеют
Золотыя и красные свечи,
Внове ангели тихо пеют
И хористки лишаются речи.

Это мы премолчим, это мы,
Яко шумно юдицы алкают,
И в решетах царицы Чумы
Жгут белену, о тортах икают.

Шелк менады вознимут слегка,
Обнажая лишь течива хладной
Всеотравленной мглы и шелка
Ид каймой соводя червоядной.

Сорок третий фрагмент

Хлебы...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с диадемами и вином

Тридцать восьмой фрагмент

Феи тьмы, от июльских лепнин
Убегая, теряют балетки,
Это наших восторг именин,
Сон альковный, где млечны старлетки.

Се этерии цвета и мглы,
Се небес всеюдольная сводность,
Вновь ломятся честные столы,
Ночь цветов преливает холодность.

Будут флоксы арму восточать
У юродных вдовиц на помине,
И тогда мы начинем кричать,
Задыхаясь в небесном кармине.

Сорок пятый...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Ая и Серебряный морок

Первый фрагмент

Лишь серебро из уст прелием,
Лишь диамент шкатулки оцветит,
Фей к пирам наречет Вифлеем,
Им любовью и негой ответит.

Ах, сияй и чаруйся, Звезда
Млечных неб, сколь витийские оды
Тешат слух, несть кифары сюда,
Пусть немолчно пеяют рапсоды.

Шелки юдиц манерных и злых
Истекут, снимут черное вои,
И сангины царевен белых
Ночь украсит виньетками хвои.

Девятнадцатый фрагмент

Торты млечною цедрой, свитых...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Бальзамины

Девятый фрагмент

Привидения замков пустых
Нам волшебную ночь обещают,
Пышен хором емин золотых,
Нег картены альковниц смущают.

Сколь чудесны ваяния тьмы,
Как еще и царевны беспечны,
Их плененны аурностью мы,
В тонких фижмах юнетки всемлечны.

Ах, восстой и следи, цвет ночной
С локнов злых герцогинь совлечется,
И под миррой свечниц ледяной
Кровь на раменах дев запечется.

Двадцать седьмой фрагмент

Млечный август горит, исполать...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Вакханки в серебре

Шестой фрагмент

Небо антики дышит легко,
Ориона бегут ли плеяды,
Ах, оне и сейчас высоко,
Паче ль емины млечные яды.

От пурпурного снега пьяны
В золотых кринолинах вакханки,
И спешат фавориты Луны
Внять усладу земной колыханки.

Оторочен звездами покров
Дивной ангельской ночи, эфирность
Коей льется на тени миров
И со негой дарит им зефирность.

Восьмой фрагмент

Тень Звезды, о смарагдах пылай,
Мгла чудесная, пудрою вейся...

Я на дачу приезжаю,
На соседку поглазеть.
Её имени не знаю,
Успеваю подсмотреть,
Как она стоит на грядке,
На карачках целый день,
Дача у меня в порядке,
И трудится мне не лень.

Стоит мне её увидеть,
Я бледнею и смотрю,
Но боюсь её обидеть,
Потому в кустах сижу.
Я в лицо её не помню,
Лишь карачки, сзади вид,
И надеюсь, познакомлюсь,
Нанесу я к ней визит.

Все воздушные замки растаяли снегом в долине.
Все мечты утекли, словно полые воды под мост.
Из всего, что любила, остались в сердечном помине
Только синее небо да бледная музыка звезд.

Ветер в ветках играет, и слушают ветер деревья.
Пустота отдыхает. И грезит вода о весне.
И старинная ель, охмелев от тумана доверья,
Одинокое облако тихо целует во сне.