Мертвенно-бледные

Луна повешена. Амфитеатр звезд
Неслышно рукоплещет
Странной казни.
Все думают, что не всерьез,
Что это шутка, карнавал и праздник.

Палач, увы, не блещет -
Отвесив шутовской поклон,
Мальчишка-Купидон
Растратив стрелы,
По-детски грубо, не умело
Лишает жизни всенародно
Её. Теперь совсем свободны,
От обязательств мы с тобой.

Свидетель мертв. Ночной порой
В её неявно-бледном свете
Мы купидоновой стрелой
Пробиты были. Раны эти
Гноились, причиняя боль.
Луна следила за игрой...

Как безрадостен осени день,
Если осень не только в природе,
Если в сердце холодная тень
По-хозяйски непрошено входит.
Лист осиновый мелко дрожит,
Черенком уцепившись за ветку.
Чуть звенит, словно просит у ветра
Дать ещё хоть немного пожить.
Но - порывом срывается резким,
И, к земле приникая лицом,
Коченеет под снежным венцом.
Как бледны нашей памяти фрески.

Я открою глаза,
Прогоню страхи прочь,
И дорогою сна,
Я уйду в эту ночь!
Растворившись во тьме
Бледным светом луны,
Побегу по земле,
На поля тишины...

Мимо радостных звезд,
По мостам из воды,
Я приду ради грез
На поля тишины.
И меня удержать
Никому уж невмочь.
По дороге из звезд
Я уйду в эту ночь!

Ночная степь и бледная луна.
Кузнечики скрипят без перебоя.
Тревожная вибрирует струна
в душе, давно нуждавшейся в покое.

Она сейчас совсем оголена.
Капризна и слегка спесива.
Я удивился, как она нежна.
На вид здорова и, вполне, красива.

Но почему она так молода?
И понял я, что не стареют души.
Им наплевать на прошлые года.
Они от времени намного лучше.

Вздохнул с зарёю свежий ветерок.
Предупредил, что утро наступает.
Я душу снова спрятал под замок.
Раздетая она меня...

Я стою на вершине горы,
Хрупкий мир мой лежит предо мною,
Он молчит и немые огни
Его тьму разрывают собою.

И в разрывах стареющей тьмы,
Моя жизнь, бледной птицей мелькает.
Все мосты уже сожжены,
И покоя она не узнает.

Задыхаясь от дыма тоски,
Зверь души моей стены сломает.
Эти стены - все страшные сны,
Камень их мою душу терзает.

Но падут эти стены и снег
От меня все следы их укроет.
И возможно, мне уже не понять,
Но на свете жить все-таки стоит.

Теплый ветер патует в...

Ты пропорхнула над асфальтом
как темноокая газель,
в красивом бледно-жёлтом платье,
девчонка, мисс, мадмуазель.

И. как весенний, свежий ветер,
ты раскидала мой уют
и от костра погасший пепел
исчез, как призрачный салют.

А ты с упругою походкой
и страстной поволокой глаз,
ведь ты и есть моя находка.
Не пережил бы я отказ.

Тот первый миг перед глазами
- ты всё такая же газель
осталась, прежняя, с годами;
девчонка, мисс, мадмуазель.

Тебе всю жизнь и эти строки
я посвящаю...

Пусть этот взгляд не плот,
Но
(Даже когда каприз)
Держит в среде бесплотной,
Не отпуская вниз.

Пусть этот взгляд не плеть,
Но
(Спрячь под любой загар)
Выгорят щеки бледно,
Не удержав удар.

Пусть этот взгляд не ток,
Но
Будет проситься дрожь
В голос сухой, как в окна -
Электрический дождь.

Пусть этот взгляд не мне,
Но,
Не жалея о том,
Рыбой взлохмачу пену,
Воздух хватая ртом.

В этот сказочный вечер
Мы потушим все свечи
И останемся только вдвоем.
Я тебя целовала,
И бесстыдно украла
От законной жены в этот дом.

Ты забудешь со мной
Под волшебной луной
Обо всем, что тревожит тебя.

Прикоснись ко мне нежно,
Я боюсь, что не сдержим
В грешной страсти святого огня.

Нежный шепот манит
Словно сильный магнит.
Приближаются наши тела.

Жар дыханья спалит
Кожу нежных ланит,
Бледных, словно на небе луна.

Завлеку за собою,
Все секреты открою,
Подойди...

На границе чарующей смерти,
Чуть подальше реальности сна,
Память нам горизонты чертит
И прошедшая жизнь не видна.

Нам не видно как много счастья,
И не видно как много тоски,
Забралось совершенно случайно
На исписанные жизнью листы.

И не видно как капельки грусти,
Так давно миновавших лет,
Ждут, когда же их время пустит,
Вновь взглянуть на цветущий рассвет.

В нашей жизни так много случается,
И так скоро нам нужно забыть –
От чего душа в тоске маялась,
Почему так хотела...

Вы на ложе измятом лежали -
Две судьбы, как две книги прочтённых -
Отдалившись... Отбрасывал тени
Позабытый включённый ночник.
Вы когда-то друг друга желали,
Задыхались в желаниях томных
В аромате персидской сирени,
Что в окно незаметно проник.

Сколько же повидали те стены,
Что от глаза дурного скрывали
Танго вашей бессовестной страсти,
Но смиренно молчали. А вы,
Как актеры немой мизансцены
Каждой клеточкой в тело врастали
Вы друг в друга от острого счастья,
Жили в ритме седой...