Меняться

Насчёт меня, у Неба свои планы,
С моими, часто разные они.
И я сердится на него не стану,
А постараюсь жить полнее дни.

Знать не судьба, коль что-то не сложилось,
На всё у жизни, вариант есть свой.
Не ждать в ней просто нужно Неба милость,
А отыскать, тот вариант другой.

И если Неба воля мои планы,
Перечеркнёт, не стану горевать.
Грусть на душе, оставить может раны,
Рубцы от них, мне будут жить мешать.

На свете нет проблем неразрешимых,
Где вход нашли, там выход есть всегда...

Чередою минут раздвигая пласты постоянства,
Незлобивое время ломает сложившийся мир.
А бухарский меняла, в халате, истертом до дыр,
Разложил бриллианты на коврике веры и странствий…

Как сверкают каменья! Владелец богат, словно Крез!
Только их не продать. Можно дать поглядеть Насреддину;
Передать Аладдину, но – только по прихоти джинна.
Надо - просто смотреть. Не мигая. До боли. До слез.

А бухарское солнце из них высекает созвездия,
Да такие, что пылью космической застят глаза…
Их...

Считаете меня лентяем?
А всё совсем наоборот!
Уж кто-бы-кто, а мы-то знаем –
у кошек дел невпроворот:

Сначала надо выгнуть спинку
и поваляться по ковру…
Ну вот – закончили разминку –
и чем займёмся поутру?

Сперва – точить свои царапки.
Потом – по спальне погулять,
разбить горшок, нагадить в тапки
(а нефиг было оставлять).

Найти клубок и раздербанить,
на занавесках повисеть,
потом на кухню – партизанить –
надыбать кой-какую снедь…

И даже если неохота
вот так...

До Земли дотянулась светом,
Меня им приласкав луна.
Усыпила и до рассвета,
Пела песни мне в царстве сна.

Мне из света звёзд в нём рубашку,
Ночь, в узорах всю, соткалА.
В ней душе теперь жить не страшно,
Те узоры хранят от зла.

Рун, забытых давно здесь нами,
Вязь она в тот узор вплела.
Создавались они волхвами,
В них волшебные есть слова.

Те слова из молитв-заклятий,
Сила Космоса в звуках их.
И они охраняют счастье,
От сил тёмных и к людям злых.

До Земли дотянулась светом...

Тебя ещё нет у меня,
Не видел твои я рассветы.
С тобой не грустил у огня,
И думать не думал об этом...

Не видел ещё этот взгляд,
И в нём не искал пониманья,
Тебя ещё нет у меня,
А я боюсь расставанья.

Ты меня разлюбил.
Я не девочка, чувствую холод.
У балконных перил
Вновь любуюсь на утренний город.

Жаль, печален конец,
А любовь наша небезупречна.
Но остался рубец,
Заставляющий вспомнить о вечном.

Улыбнусь, не беда!
Сколько горя чужого на свете...
Быстро мчатся года,
Их украсят мне внуки и дети.

притянула меня ты проснувшейся почкой
красотою твоею весьма поражен
я подумал, расти, раскрывай лепесточки
и хочу лишь одно не попала б в вазон

Прости меня и я тебя прощу
Любовь не знает зла
А может в бытность наших чувств
Она змеёй мне в сердце приползла?
Ужалила туда, где всех больней
И не оставила нам шанс…
Осталась только память…
Там на небесах
Споём дуэтом горький наш романс…

Ты оставь меня дума о вечном,
Тем, что мне не понять, не тревожь.
Проку нет нам ни в чём бесконечном,
В том, что в руки никак не возьмёшь.

В том, что ум охватить не умея,
Извратит, под себя подогнав.
И не сделает этим умнее,
Нам не знания — домыслы дав.

На вопросы о вечном, ответа,
Смысла нет мне искать — не найду.
Тьмы всегда будет больше чем света,
А где свет, огонь дарит беду.

Болтовня это— бой Света с Тьмою,
Тьма — места, где не видит наш глаз.
И они нас пугают собою...

«Творцы» меня не признают,
Я их собою раздражаю.
Для них стихи тяжёлый труд,
А я их — просто выдыхаю.

Не создаю я их в потугах,
Они на кончике пера.
Не рождены мной в тяжких муках,
У них у всех своя порА.

Её во мне они дождавшись,
Наверх — в сознание всплывут.
В них моя радость, боль и счастье,
Они со мной всегда живут.

Они мне — Бога Дар бесценный,
И малой крохи лжи, нет в них.
И ближе друга во Вселенной,
Не отыскать мне, чем мой стих.

«Творцы» меня не признают,
Что ж...