Меньшее из зол

Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день
И просыпаться Ольге лень
Под музыку поры немилой -
Невмоготу ей звук унылой
Капели хладного дождя.
А ветер, хлябью ноября,
По небу разбросавши воды
И листьев пожелтевших своды
Круговоротом сенних слёз
Не вызывал в ней умиленья,
А погружал в пучину грёз
И томного самозабвенья.

Так, день-деньской, на свет Авроры
Встаёт с безудержной тоской
И, вспоминая Пифагора,
Зевая утренней порой,
Под мышку взяв...

- Расскажи мне дед, про Бога?

- А что мне говорить?
Ведь у вас, урок есть в бурсе,
Священник что, молчит?

- Ответы часто он даёт,
Мол – «Богу так угодно!»
Хотя смотри, нам говорят,
Хвалиться грех!
А Бога постоянно хвалят?
Потом твердят, что Бог Любовь!
Но тут же "объясняя",
Грозят, что – «Бог накажет!»
Ни как я не могу понять,
Вот эти все раздрайи?

- Эх, внучка! Вон куда тебя
Мыслишки потянули?
Хоть удивлён, но рад,
Что бродят мысли в голове
Уже сейчас! А значит всё...

На ветвях паучки-снежинки
тихо ждут, затаивши дух,
Что в хрустальные паутинки
попадут сотни снежных мух.
Я вытаиваю губами
небольшой «глазок» на стекле,
Без помех – на миг – наблюдая
белый мир в метельной золе.
Догорают года и судьбы,
и фонарь – прощальною згой.
Мы по крышам гулять не будем,
не сыграем в снежки с тобой.
А мороз – мальчишка-проказник,
навсегда позабывший страх,
Разложил ледяные паззлы
в слово «вечность» на полюсах.
Жаль, окно скоро льдом затянет,
снова...

В молитве и посте я, мнилось мне, нашел
Путь к избавлению от всех грехов и зол;
Но как-то невзначай забыл про омовенье,
Глоток вина хлебнул - и прахом пост пошел.

В добрых объятиях звездного света
маленький шарик лазурного цвета,
теплый, трепещущий, нежный, живой…
Мы нарекли его «Нашей Землей».

Хрупок, беспомощен он, как ребенок.
Слаб голосок его очень и тонок.
Нас заслонил он от бездны собой.
Мы нарекли его «Нашей Землей».

Мы его, в общем-то, не бережем:
бурим, взрываем, уродуем, жжем…
Нефтью торгуем, древесной золой.
Что же мы делаем с «Нашей Землей»?!

Что происходит? Ведь так не бывает!
Разве свой собственный дом разрушают?!..

Может быть после смерти,
Мы уйдя в мир иной,
Лучший мир — рай там встретим,
Здесь, оставив земной.

Может быть мир тот лучше,
А быть может и нет.
И что мы в нём получим,
Мы не знаем ответ.

Здесь любовь забывая,
И живя лишь собой,
Верим что умирая,
Станем лучше душой.

Только так не бывает:
Злой — повсюду он злой.
Тот кто весь прогорает,
Будет пеплом — золой.

Что там ждёт — я не знаю,
Не хочу зря гадать.
Здесь — я честь выбираю,
А что там — наплевать!
Марковцев Ю.

Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь как больной:
"Что делать буду я? Что станется со мной?"

II

И так я сетуя в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них;
Но скорбь час от часу...

в Добра
По утру
на ветру
Пляшут рваные афиши,
День и ночь -
Лето - прочь,
Осень новые напишет.
Ветер зол -
Рвёт камзол
С плеч чугунного поэта...
Лишь вчера здесь было лето
А теперь листвы костёр!
Листопад,
Я вам рад!
Катит времени карета.
Постоим,
Помолчим,
Ведь вчера здесь было лето...
Фраз пустых
Ложный стыд -
Ты сегодня третий-лишний,
Листопад украсил пышно
Холмик прожитых обид!

Итог огня был пепелище,
Итог огня был гарь с золой.
Огнём став, в пепел превратишься,
Не всё, что вспыхнет звать звездой.

Нельзя огня набрать в ладони,
Сожгёт он тех кто его взял.
От боли тот кричит и стонет,
Кто тронув пламя, огнём стал.

Не нужно к звёздам приближаться,
Они ослепят и сожгут.
Тех, кто стремиться в них остаться,
Они без жалости убьют.

Так видно человек устроен:
Стремиться иль сгореть в огне,
Иль стадом быть, шагая строем,
Иль жить дурманом, в сладком сне...

Стою недвижно, но качаемо –
качаемо внутри себя.
И жду чего-то, жду нечаянно,
себя за кофту теребя.

Почти спокойно,
но простого
«почти» так много в суете,
где ты – почти находишь слово,
почти прощаешься,
везде
почти закрытые глазницы
ползущих чудищ - поездов -
плюющихся людьми.
С косицей
меня проглотят - и - в Ростов...

Стекает время в наши чувства.
Саднит...
Стоишь устало-зол.
Но где же всё твоё искусство –
почти просить!?
глазами - в пол...

***
...Мир убывающий...