Медленный

А мы просты собою,.. до жестокости.
Инстинкты глубоко сидят. ...шевелятся.
Удар судьбы?!.. «Он мимо ли,..» — всплывает мысль.
МЫ. ...отстраняемся.
В ущерб понятиям о помощи.
...иные чувства? Неудобно им:
в сознании инстинкты проявляются...
Мы опасаемся: «...и мне вот эдак?..»
Состояние обыденное...
В оправдание.

Однако, медленно: в душе — волнение...
Иная мысль, невольная:
«_______ ...я ж. Человек. И надо бы...»
ВЗГЛЯД. ...выше поднимается!..
...внимает Небесам.
И руки тянутся...

Светлые слова,.. — с амвона,.. в церкви.
Или у стола собрания поникших взглядов...
О спасении души,.. — слова...
...то надобно.
Однако. И когда?!..
О трепетной любви к Земле,.. —
с амвона или у стола...
Неведомо, когда же «овцы» и «рабы»
услышат звуки дивных слов.
О Матери... Под именем «планета».

Медленно иль быстро, но живем,.. ...жуем.
И совершаем грех... А молимся?
...не все. И не всегда.
Господь у нас один?.. В сознании «широких масс».
Земля одна!..
НО. В трепетном...

Спит душа, не прикрыта. Ногая
Может лишь чуть прищурила глаз
Так устала, где вечно сбегая
Не сбежала она и сейчас.
Не сбежала, прикрыться не смела
От людских недомолвок и лжи
В одиночестве счастье узрела
в счастье этом хотела прожить.
Но и этого видно так много
Посчитали людские глаза
Что ее неприкрытость в дороге
От побегов лишь только слеза.
Не умытая. Вся безутешна
Каждый раз собираясь вздремнуть
Снова гонят её и не спешно
Выдвигается медленно в путь.
Нет в душе одинокой...

В полумраке ночи, в лунном свете
С тебя медленно платье сниму,
Чувству страсти не будет предела,
Я в объятья тебя заключу.
Мы биенье почувствуем сердца,
От любви в глазах будет дурман,
Обожгу губы в страстном порыве,
Прижимая твой девственный стан.
А потом подниму аккуратно
И как самый бесценный алмаз,
Отнесу на руках тебя в ванну,
Не сводя взгляд с твоих карих глаз.
Побегут там по телу потоки
Будоражащей тёплой воды,
От волненья закроешь глаза ты,
Наслаждаясь мгновеньем любви.
Я...

Летнее солнце
подглядывает
в замочную скважину
сентября,
словно, укушенная коброй, львица
беспомощно смотрит,
как гиены делят
её мёртвого
детёныша,
и нежная кровь
уходит
в зыбучий песок ночи.
Белым углём искрится листва,
словно губы Того,
к Кому нас приводит время,
нашёптывающие
судьбу, или сказку
над ухом глухих мансард.
Молитвенный дождь,
медленно,
опускается на колени
в патоку янтаря,
малахита и грязи,
окрылённый последним желанием.
Так горит на ветру...

Осень в Израиле медленно тянется,
Словно устала бежать.
То остановится, будто оглянется,
То вдруг ложится поспать

Утро, остывшее каплями потными
Сменит занудливый зной
И ветерок пеной мыльною, хлопьями
Переполощет прибой.

Пальмовой ветвью крыши покровлены
Звезды подсветят «сукку»
И виноградом корзины наполнены,
Год перемелен в муку.

Новые поросли станут надеждами
На предстоящий покос
Светлыми красками, лёгкой одежды
Только без русских берёз.

Утро, остывшее каплями...

"как бы чего не вышло!"
сказал человек осторожный,
а есть морожено- можно?
- можно,
но очень медленно и дотошно

Запутавшись в душистом инжире,
Прикрывшись резным листком,
Луна перескочила на верхнюю ветку,
Убегая от назойливого чёрного кота,
Застыла, и стыдливо оглянулась.
А до неё никому не было дела.
Внизу варился чёрный кофе,
Распространяя ароматный запах,
Бегали дети, смеялись женщины,
Бубнили о своих делах мужчины.
Ночь разливалась, заполняя переулки,
Выталкивая дневной жар прочь.
Зажглись большие жёлтые фонари.
Засверкали цветные яркие витрины.
Заблестели мостовые в свете огней.
Всё...

Как важно,
когда ты теряешь себя
в грустных глазах
напротив,
будто в пейзаж осеннего пляжа
падает сердце,
медленным сном
вбирая
холодные волны и ветер,
а на том берегу
весточка листопада
догорает огнём
под шелест дождя.
Как безнадёжно,
когда ты теряешь
жемчужную нить
повествованья
в промокших от слёз
записках,
и на влажном стекле
рисуешь
знаки вопроса,
эту россыпь
необратимых минут.
Как неизбежно
неуловимый вечер,
поступаясь своим одиночеством,
перерастает в объятья...

Путь до вершин. У каждого он свой.
Хотя тропинок вверх совсем немного.
И каждый здесь по-своему герой,
И каждый здесь напоминает Бога.

И метр за метром вверх проходим мы,
Вгрызаясь в непогоду и туманы.
Для покорения вершин мы рождены
И наплевать, что ноют наши раны.

Один идет к вершине напролом,
Не бережет себя и тех, кто ниже.
Он, не укрытый ангельским крылом,
Погубит и себя и своих ближних.

Другой идет по тропке не спеша
И аккуратно, медленно, но верно,
Он жизнь несет по...