Меч

Помоги мне упасть на меч,
Подтолкни меня словом грубым,
Погаси во мне пламя свеч,
Искривив приговором губы.

Мне остался последний шаг,
Глаз не видит для следа тверди,
И его округляет страх;
Почему мы боимся смерти?

Это больно? Но жизнь больней!
Болью смазаны все почины.
Вот любовь началась… но с ней
Родилась и её кончина…

Радость каждую ждёт капкан
Выжидающей миг печали,
И станцует обман канкан
Сбросив правды вуаль в финале…

Где тот мир, что войны не знал?
Где тот смех...

Пусть торжествует свет. Сага городских ангелов

Не надо сражений, оставьте мечи, господа,
Не кровь проливать и не ссориться шли мы сюда,
Пусть музыки звуки волшебные станут милей,
Чем страшные сны о сраженье в печали ночей.

Пусть будут костры нам Купальские только милы,
Пожары иные забудем в экстазе игры.
Где нет победителей, все побежденные вдруг,
Выходят к обители… меч выпадает из рук.

А в капище Лады не будет героев таких,
Там Лель пробудился, там музыка, радостен стих,
И...

Картонный меч
и клюквенная кровь
Милей железа
в сгустках лейкоцитов
Игра честней
когда
любовь — морковь
Игра милей
когда
не мучит сытость
Оголодала ветхая земля
Не достает
духовной
теплой снеди
и серебра
все держится на меди...
...и бронзе изваяния Петра...

При свете благовонных свеч
Лохматилось дупло в астрал:
«Ну что ты ждешь, мой генерал?»
И я, воздев свой грозный меч,
Рванул бесстрашно в темноту:
«Вперед! На штурм! Гип-гип Ура-а-а!»
И засосала черная дыра
С утробным чавканьем: О-о-о! У-у-у!

…И вот уже тянусь мечом
К божественному алтарю,
Я пустоту животворю
И льется жизнь в астрал ручьем…
Познав секрет первоначал,
Мой меч в бессилии упал
И голос чей-то прошептал:
«Пасиб, пап, что меня зачал».

Не грозят уж мечами народам,
На колени их ставя войной.
Уступили давно место бомбам,
Рукопашная схватка и бой.

Стали войны масштабней, страшнее,
Каждый взрыв, губит сотни людей.
Стал мир меньше, ведь люди умеют,
В нём теперь, летать звука быстрей.

Зверю в них, мысль их дерзкая служит,
Став орудием главным войны.
Страсть к наживе калечит их души,
Явью сделав кошмарные сны.

В этих снах, превратив воздух в пламя,
Жизнь стирает, с Земли залпом «Град».
Разрушая всё, словно цунами...

Твои стихи нежны и голосисты.
Они полны ласкающих лучей.
Не слышно в них разбойничьего свиста
И казни не увидишь палачей.

Ты пишешь о любви красивых женщин,
Пытаясь сказку с жизнью примирить.
Но с каждым годом веришь сам всё меньше,
Что можно красотой всё изменить.

Открой глаза! Встряхнись, пока не вечер!
Кому нужны бесплодные мечты?
Со всех сторон страну терзает нечисть.
В мечи её, поэт родной, в мечи!!!

Покуда твоё сердце не остыло
И силы полон искромётный взгляд,
Дай бой...

Я конечно не ангел, но и бесом не буду,
Ибо верую в святость в грудь упавшей звезды.
Узурпаторы, воры, лицемеры, иуды
Над моею Россией водрузили зады.

Кол осиновый в спину! Вздох тоскливый и хлипкий,
Тело ворога вянет, взор печально потух…
Это всё-таки было смертоносной ошибкой –
Бередить в русских людях пламенеющий дух.

И солдат, и писатель в нашем древнем народе
Размозжат супостата, как сортирную слизь.
Но к идущим на плаху лик его – благороден,
В нём Судья и Спаситель...

На острие меча живу – и знаю,
Что век легко мой могут оборвать,
И кровушкой наполнится кровать,
С которой дух поэта грянет к раю.

Так что с того? Мы, дети, ВСЕ УМРЁМ,
И это точно и определённо.
И, опадая пожелтевшим клёном,
Надеяться мы всё ж не устаём,

Что наше полыханье во миру
Хоть в чьём-то сердце явит восхищенье!
От мира дольнего людей прощенье
Хотел бы заслужить, когда умру.

Я жил, как вы. И также нёс свой крест.
И воздыхал от бед и от печалей.
И до могилы тернием...

Я знаю, что неправ во многом,
Но бунт пера не обуздать.
Не для того дарован Богом
Талант, чтоб миру угождать.

Понять бы старым богомольцам
Порыв души моей нагой:
Хочу быть в битве добровольцем,
А не подкупленным слугой.

Пусть самого порою ранит
Строка, остра и горяча,
Но посреди Господней брани
Перо опаснее меча.

Понимая, что ничто не светит,
Продолжаю исповеди нить.
Видимо, желая сохранить
То, на что столетье не ответит.

Это голос гибнущих во лжи
И рождённых среди адской лести,
Это восприявших миражи
Черви замогильные и крести.

Это зря заржавленный булат
Забуянил, в ножнах схоронённый.
Это иудеями склонённый
К приговору, мучится Пилат.

Это знать, подверженная страху,
Превратилась в стаю упырей.
Это Русь, влекомая на плаху,
Вспоминает мощь богатырей.

Это МЫ, прошедшие сквозь пламя...