Мать божия

...один религиозный, очень, человек молился день и ночь,
И всякие обеты исполнял и матом не ругался, в том числе.
Конечно, он намеревался в Рай попасть,
Поскольку, чувствовал себя вполне духовным.
И, даже, мысль была, что после смерти,
На Земле его зачислят в ранг святых.
И вот, однажды, встретил старца он, который матерился,
И, как гром, могучим голосом своим привлёк вниманьне.
К монаху старец подошёл и произнёс –
«Скажи монах, не узнаёшь ли ты во мне того, кому мольбы свои ты шлёшь...

Из дебрей сумрачного мрака,
С желаньем похоти внутри,
И сердце соткано из страха,
И в венах нет уже крови,
Из дебрей вечности беспечной,
Питаясь верою людской,
Идет дорогой бесконечной
Мать тьмы печально за тобой.
И чуть быстрее сердце бьется,
По венам кровь быстрей бежит,
Ну почему ей так неймется?
Желанье жить еще горит.
Косой зазубренною плаха
Сверкает где-то за спиной,
Но нет, вдруг, почему-то страха,
Что смерть шагает за тобой.
Есть страх другой, который тверже,
Связует...

С годами став взрослее, в чувствах строже
Вдруг сердцем начинаешь понимать
Нет человека ближе и дороже чем мать.
Она с тобой и в радости , и в горе
Она с тобой , пускай далеко ты
И сколько же в её таится взоре
Сердечной, материнской теплоты
Спешите к ней сквозь годы и разлуки
Чтобы её утешить и обнять
С благоговеньем поцелуйте руки
Той женщине, которой имя Мать

Лето-море, солнце-луна.
И ласку подарит морская волна.
Рассветы-закаты сменяют,
Друг друга.
И ты просто веришь, в добро почему то.
Внутри напряженье, под сердцем игра.
И вот понимаешь, что ты не одна.
Звездой зародилась новая жизнь,
Она окрыляет, ты в небе паришь.
В мечтаньях летаешь в потоке имен.
И вот сообщаешь ему обо всём.
Но радости нет, бежит от ответа.
И голос гремит не надо мне «это».
Хоть страшно немного, но сила внутри.
Ему отвечаешь - Забудь, уходи.
Ты твёрдо решила...

"За матерей, за родственные души,
Неважно в каком возрасте детей.
Прошу тебя! О, Господи, послушай!
За наших сыновей и дочерей.

За тех, кто дарит счастье на рассвете,
За тех, кто заставляет нас страдать".
За всех людей, живущих на Планете,
Молилась у кроватки детской мать.

Прости меня за те слова,
что были сказаны во гневе.
Теперь я знаю - не права,
тебя носила я во чреве.

Слова - безжалостны и злы,
они сорвались так внезапно.
Испепелили до золы,
пуд стали в них - сама я зябну.

Как гибнешь видеть не могу,
- в отчаяньи срываюсь криком...
Ты молод и ещё в соку,
но в заблуждении великом.


Не объяснить, не убедить,
напрасно надрываю сердце...
Что не сумела защитить,
- "давлю" пустые мегагерцы.

Теперь оставлю этот труд,
иди, свободен...

Он ждал, чтобы пальцам вернулася сила,
И руки опять потянулись к штурвалу,
Но страшно в тиши лишь щека парусила,
Да женщина рядом беззвучно рыдала.

Глаза отвернулись от милой в парезе,
Лекарства не пьют посиневшие губы
И вечер, скрипя, прошагал на протезе,
И ночь притащилась старухой беззубой.

Врач в двери зашел, не намного их краше:
«Прощайтесь, - сказал, - Уж заказаны дроги,
Не дышит, увы, отлетел Божьей птахой.
Наверно в раю обивает пороги?!»

Крик к небу рванулся: «Прости...

Что есть поэзия? Глас Божий средь людей,
Отторженных от сладостного рая.
И, на страданья ближнего взирая,
Не умолчи об Истине! Страстей

Кипит вулкан в душе поэта! Слово
Ему неизреченное дано.
И Божиим судом предрешено
Ему взывать к сердцам людским. Сурово

Приемлет мир пророков. Никогда
Не жди награды от толпы развратной,
И утешайся песнью благодатной,
Ниспосланною свыше НАВСЕГДА.

Ты Божья лира. Сладостный певец,
Ведущий в рай спасённых в мире этом.
Но лишь тогда узришь себя...

Судим конечно перед Богом!
И страшный суд в моей душе -
В конце пути, таком греховном,
С виной своей наедине.

И помогает только крестик,
Да вера в Божью доброту,
Что не бывает свыше мести,
А вот возмездие найду.

Мне представляется могила,
Где в одиночестве гнию.
И лишь одна над нею ива
Пролила слёзоньку свою.

Забвенье - в этом Божья кара.
И в памяти людей провал!
Не ждёт небесная награда -
Их даром в жизни получал.

Коченеет ворон...
Страшен бури вой...
Спит на круче черной
Нар, аул глухой.

Долгой ночью лучше,
Чем тяжелым днем...
Светится на круче
Сакля огоньком.

На краю аула
В брошенном хлеву
Нищета согнула
Горькую вдову.

Горе истерзало –
Где уж тут до сна?
Над огнем устало
Возится она.

На полу холодном –
Кто в тряпье, кто так –
Пять сирот голодных
Смотрят на очаг.

Даже волка косит
Голод в холода.
Злая смерть уносит
Слабых без труда.

«Ну, не плачьте! –
Грустно говорит...