Мать благословляет

Вербы веточки сегодня,
Осветили в церкви мы…
Да! Поможет дух Господня
Убрать из дома силы тьмы.

Мы поставим непременно,
Святые вербочки в дом себе…
Сними, будет нам спокойно
И будет счастье на душе!

Чтоб отступили все печали,
Страхи грусть и беды прочь!
Пусть нас Бог благословляет…
Спешит в жизни нам помочь.

***
В душе своей
переплетая основательно
мотивы благородные
с своекорыстной ложью,

как бы при том не обмануться,
невзначай не оболгать
саму святую правду божью!


***
Не тот отшельник, что вдали
от мира суетного
коротает дни в немой мольбе –

а тот, что отошёл решительно
от человека
ветхого и праздного в себе.


***
Коль в мире церковь
примеряет на себя одежды Божьи,
в нём анафемствуя и благословляя
и дерзая замещать Его собой,

то, в самом деле, разве странно,
если...

Полночь. Над головою парят овечки.
Купол небесный повешен на лунный рог.
Нам бы, неспящим, порассуждать о вечном,
но мы считаем овец, запасаем впрок.
Скормим при случае их, по одной бросая
в жаркие пасти бессонниц-голодных сов.
Длинная ночь, бестолковая и босая,
в небе гоняет взъерошенных Гончих Псов.
Крыши домов, словно сизые птичьи крылья,
греют жилья человечьего Божий храм -
сколько неспящих счастливцев они укрыли,
благословляя крестами оконных рам.
Ржавые стрелки со скрипом...

Не отпускай, прижми к себе покрепче,
Горячими руками обними,
Послушай, как тихонько сердце шепчет,
И где-то в нём чуть-чуть печаль щемит.

Такие встречи - дар Творца, надежда
Дотронуться при жизни к небесам,
Такой знакомый мир устал быть прежним,
Он хочет разделиться пополам.

И половинки в танце закружатся,
Рассыплется пыльцой цветочной мрак,
И вспыхнет искра, чтоб наверх подняться
Туда, где поселился Зодиак.

Как мимолётен миг, согретый светом
Вновь вспыхнувшей отчаянной звезды...

Она пришла неспешно и неслышно
В свой точный срок, в погожий ясный день,
Но вопреки законам (так уж вышло),
Не просто ей прогнать дней зимних тень.

Она уже ласкает мир лучами,
Даря тепло, любовь свою даря,
И даже сон волшебными ночами
Прозрачным шлейфом сладок... Вновь заря

Надеждой светлой сердце согревает,
И вдохновений искренний поток
Мне новый стих сквозь дрёму навевает...
Прекрасный миг - души моей исток.

Весна пришла, и нас благословляет
Идти вперёд сквозь бури и ветра...

Эх, жизнь в двадцать первом веке настала,
А Россия-матушка наша от войн устала!
Разве без войны жить на планете сложно?
Убивать своих братьев - ведь это безбожно!

Боженька убийства не благословляет,
Он за каждую душу в небесах рыдает.
Сколько слёз пролило Его сердце святое –
А оно у Боженьки веками золотое!

Посмотрите: на планете, - поля, города,
Столько света, любви и святого труда!
Если всем миром взяться - за год или два
Мы б превратили Землю в цветущий сад.

А война - это...

В какой уж раз моя Душа
К секретам страстью удивляет.
При этом "всё и вся круша"Мужскую смелость проявляет.
Я засыпал под лёгкий шум
Ночного бриза в снастях мачты.
Дорожка света from the Moon
Плела немыслимые страсти.

Спал, как безгрешное дитя,
Перекрестив постель по Вере.
И, вдруг те на, как бы шутя,
Again, Душа, в своей манере: -

My dear Friend! На этот раз
Не полечу я в космодали.
С чертями предстоит мне «ралли»
И показать при этом класс!

Опять ты будешь матом гнуть...

Пустые будни, трудный хлеб,
Глухой подвал, свою трущобу
Я не сменю на красный серпИ чёрный молот юдофоба.

Я буду знать, что не по мне
Тоскует лагерь или плаха,
Уж лучше быть чужим в стране,
Чем слыть своим и гнить от страха.

И родина моя, как гость,
Ко мне приходит в снах тяжёлых,
Страна, где лживо всё насквозь,
Где королей не видят голых,

Где стыдно быть самим собой,
Где личностью прослыть опасно
И где в загоне цвет любой,
А доминирует лишь красный,

Где благоденствия не...

В послеполуденную пору
На диком пляже городском
Зной уступал воды простору
И тешил праздных липким сном.
Не властвуя лишь над заботой,
Не многих что на думы отвлекла,
Кое - кого опутала работой,
Да ребятишек любопытством извела.
Один, оставшись без надзора,
Малец подвижный лет семи,
На крабов вел охоту споро.
Как вдруг, судьба его возьми,
Нащупав что - то под камнями,
Извлек предмет на белый свет.
И был флакон то с письменами,
Забытыми давно в глубинах лет.
И взрослый был бы...

Небрит, помят, с утра уж под хмельком,
В застиранном, почти-что чистом камуфляже,
Ты загнан в угол - нервов голых ком:
С такой тоской в глазах - под поезд! Просто ляжешь.

Не ангел был. По молодости лет,
Коньяк и водка - все, горит что, без разбора...
От женщин слышал - да, и слышал - нет,
Штанов без счета изорвал на их «заборах».

Здоров, нормален - в цвете лучших лет,
ЖенИться и детей растить тебе бы в пОру.
Судьбы, однако, был суров привет -
Войной взросли в Земле семян свинцовых...