Манящие просторы

Огнь тепличных цветов, сих карминовых залов уют
Полюбить ты смогла и не знала в безумные годы,
Что гранили валькирии нашей тоски изумруд,
Звезд оправы украсив им и смертоносные оды.

Освященные скорбью, туда полетели они,
Где умеют ценить безупречные эти размеры,
Где величье двоится и комкают лед простыни
Отраженья, а вечность изящные любит манеры.

Но изящество стоит бессмертия, красным в желти
Золотистой мелком ангелочки увеченных значат,
Красоты не прощают камены, а ты их прости...

Не посещай меня не надо, и плена не достигн-
ешь нет и тени, не поймаешь след или поймёшь,
что день прошёл, весь, не начавшись раствори-
лся, так жизнь прошла, ты ей упился,...
и осени златая цепь, и якорь грусти ненагляд-
ной, багрянец на ветвях (колор), (из жёлтого/
златого жара), и всё кругом, нас обуяло, и ка-
пель от тумана трель, одна лишь зелена и ель,
прогонит глаза откровенье, не выбивайся и ум-
енье определить и рассмотреть, из общего числа
лишь это, что образом, родиться...

Отвлекаясь постоянно,
Постоянно догоняя,
Забываешь, как ни странно,
Темы, кто когда играет.

Привыкая понемногу,
К чистоте манящих звуков.
Словно подошёл к порогу,
А за ним живёт разлука.

Успевая возвратиться,
В час вопросов о грядущем.
Хочется поторопиться,
Чтоб догнать уже идущих.

Открывая настежь двери,
Убегая от раздумий,
Главное, - дождаться веры,
Что с тобою я придумал.

27.12.2008

Прими, Господь, мою любовь –
Она, как парус одинокий,
В безбрежном море вновь и вновь
К Тебе стремится, но жестокий,
Соблазнами манящий Мир,
Вдаль от Тебя её относит
Туда, где денежный кумир
Всё высосет, а потом бросит!
Душа надеждою полна,
Что всё это пройдёт когда-то.
Людских потребностей волна
Отхлынет и уйдёт куда-то.
Возможно, что наступит срок,
Когда добрее люди станут,
И Господу дадут зарок,
Что тешить страсти перестанут.
И я за всё это молюсь,
Но вечно Богу должен буду...

Осень мечет листья золотые,
Покрывая блеклость пышных роз.
Я с тобой, родимая Россия,
Я с тобой и в ливень, и в мороз.

Я с тобой средь лета, в зной палящий,
Я с тобой и в лютую пургу.
Я поэт твоей животворящей
Правды – и иначе не могу.

Не видал, опричь Афганистана,
Чужестранных манящих земель.
Никаких иных отечеств рана
Не проникла дО сердца досель.

Жгучей болью рана та согрета,
И когда творец душою чист,
Обагрится кровию поэта
Павший с неба золотистый лист.

День выдался жарким,
Как и остальные.
Где с неба подарки,
Где тучи стальные?
Дождь, он очищает,
Пыль будет прибита.
Ты словно чужая,
Что было, забыто.

Ночь будет несладкой,
Но место для споров,
Ты делишь украдкой,
Я буду не скоро.
Как так получилось?
Нет сил разобраться.
Ты больше не снилась,
Нам надо расстаться.

Мне можешь не верить,
Но это не важно.
Где заперты двери,
Ждать будет не каждый.
Прочь тени сомнений,
В даль слабо манящих.
Из малых...

Если кровь закипит, значит сердце пылает огнём.
Если сталь горяча, значит битва была настоящей.
Жизнь даётся одна, и другую не снимешь внаём,
Не купить, не украсть, как она б не казалась манящей.

Звука нет голосов, только звон от удара мечей,
Только раненых стон, что средь мёртвых лежат неподвижно.
Но страшней всего то, если вдруг ты поймёшь, что ничей,
Каждый сам за себя, и ты сразу становишься лишним.

Чтоб остаться в живых, надо смерть обмануть в этот раз,
Ведь она будет мстить...

Горит свеча... как Я и Ты...
Тихонько воск слезой стекает.
Как мотыльки в огне горим...
Кто не горел... любви не знает.

Горит свеча... как Я и Ты...
И огонёк в ночи мерцает.
А кто-то снова для любви...
На небе звёзды зажигает.

И мы летим на этот свет...
Влечёт нас сила колдовская.
Мы не боимся умереть...
Кто не горел... любви не знает.

Мы сердце отдаём без страха...
А жизнь над нами... как палач.
Ждёт всех нас смертная рубаха...
Горит.. горит... в ночи свеча.

Горит свеча...

...И ,вдруг, тишина поглотила просторы,
Накрыла ознобом вечерняя мгла.
Сорвав гобелена бардовые шторы,
Кровавой горою всходила луна.

А он умолял небеса о пощаде,
Но чувствовал боль набухающих жил.
Чудовищным скрежетом мощных суставов,
Неистовым всплеском энергий и сил.

И с видом звериным упал на колени,
Пронзала сквозь кожу животная шерсть.
Мгновение еще, и смотрела на леди,
Оскалом сверкая, рычащая смерть.

В рывке безрассудном, в безжалостной сцене,
Багровые брызги нахлынули...

Ротвейлер Лора, как-то, сидела у окошка,
На улицу глядела, был теплый, летний день.
Как вдруг, по тротуару, промчалась мимо кошка,
Бежала очень быстро, мелькнула, словно тень.

Исчезла, скрылась кошка, обидно стало Лоре.
- Вот так бы пробежаться, про поводок забыть.
И размечталась Лора о воле и просторе.
А тут пришел хозяин и дверь забыл закрыть.

Не выдержала Лора и, выбежав наружу,
Набрала, тут же, скорость и двинулась вперед.
Прохожих обгоняла, никто ей не был нужен.
С опаской...