Манок

Майский проспект.
Пыль городского
многоголосья.
Солнце,
прыгая с ветки на ветку,
щекочет ресницы.
Воздух
стекает
расплавленным воском
по матовым стёклам
в лёгкие
многоэтажек.
Уже за тридцать
градусов или лет...
Не важно...
Слова,
словно ветер -
вокруг да около,
окрик в пустыне,
след мотылька...
Из глины
бездонного облака
рука
воображения
лепит так,
чтоб на века...
Не спеши,
постой в тишине
собственной тени,
где внутренний голос
не отличить
от эха,
упавшего...

***
Деревья вновь украшены листвой,
Ещё неделя и... наступит лето!
Щебечут птицы с самого рассвета,
А позже целый день - палящий зной...

В плену жары запаренные люди
Готовы средь фонтанов освежиться,
Но как в такой толпе разоблачиться,
Где столько также страждущих и судей?
.......................................................................
Пока "бранил" Богов - хвалою небесам,
Раздались звуки громовых раскатов -
Вдруг хлынул дождь с улыбкой бесноватой:
- "Довольно, люди...

Май на цыпочках замер, на самой вершине себя.
На рябине раскрылись ланцеты листвы веерами.
Кошка топчет халат, месит старую, ветхую бязь.
Отраженье зимы ещё смотрит из окон веранды.
Два глотка чифиря возвращают покой и тепло.
В одуванчиках чёрная такса пасётся, как грач.
Предзакатный поток замедляется в дельте берёзы.
На душе вспоминает мелодию лета скрипач.
Тень зимы на крыльце излучает немые вопросы.
Два глотка чифиря отвечают ей нет в сотый раз.
Поржавевшую тюль сквозняком треплет...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Анне Радклиф

Второй фрагмент

У гиад, мы опять у гиад,
Нощность пьем, восклицая сомрачность,
Где и жало успения, Ад,
Где победа твоя и призрачность.

Нас заждался небесный корвет,
Голубая эскадра взыскует,
Се, кадит на столе горицвет,
Ангел смерти ничем не рискует.

Негой дышит еще бальзамин,
Маков несть иудицам, одно мы
В хорах темных и цветь из емин
Выбирают юродные гномы.

Седьмой фрагмент

Испоили подвальным вином
Фарисеи небесных...

Охотником себя вообразил,
Прицел оптический я на нос нацепил,
Мой ствол всегда при мне, охота началась!
И в джунглях городских высоких крыш
Две серны - близнецы пришли на мой манок.
Я рву курок - дробь выбивает пыж,
И эхом выстрела гремит тяжелый рок.
Метнулся предо мной пушистый мех,
Щеки коснувшись нежным поцелуем,
По крышам прокатился легкий смех,
Остался я на вечер с рататуем...

Ослабший дух зарвётся в сотый раз,
Тебе поверив больше, чем другим.
Но выполняя данный мне приказ,
Он изменялся, становясь другим.
Давно забыто всё что грело нас,
Воспоминанья в рану сыплют соль.
Печаль прорвётся, обнаружив лаз.
Актёр обязан доиграть ту роль.
Апрель, сентябрь, август и июль
Меня научат честным быть с собой.
Не убежавши от колючих пуль,
Тоска по смерти вызовет на бой...
Убрав осколки сердца моего,
Вернётся боль, рисуя в небе дождь.
Отринув тени...

Я знаю мир -- он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит деньга в кармане
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто ,"за" и тех, кто "против"
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх -- они горды, как дамы,
Я знаю дам -- они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух,
Я знаю, как зерно клюют павлины
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь -- она не...

Рыба наживку схватила,
И заплясал поплавок.
Глупость её погубила,
Лакомый пищи кусок.

Мышь запищит в мышеловке,
Пахнущий вкусно, взяв сыр.
Ей не хватило сноровки:
Смертью, бесплатный стал пир.

Лев был примАнен козлёнком,
И упал в яму на кол.
В храбрости глупой нет толка,
В ней он погибель нашёл.

Сладость любви, манок звуком,
Птице в тиши обещал.
Селезень выплыл — и гулкий,
Выстрел, его жизнь забрал.

Сексом, едой и добычей,
Манят в ловушку глупца.
И вновь живущий...

Ты перекрестил чело, рот и груди клетку, успел
или опоздал, (рыдал в жилетку или плакал, сме-
ялся или вякал, всему удивлялся?) а соседку, ос-
енил крестным знаменем, а встречных и попере-
чных? сверхчеловека сверхчеловек, (übermensch)
подавал нищим, (взаймы господу?) нимба нимб,
по воду ходил или за? смотрел на море слов или
добывал улов, плавал, сочинял басни или плавил,
разрушающий разрушитель, рубец рубца, шрама
шрам, рана раны, памяти ворох, её изъянов, ист-
орий, мифов, сказок...

Ангел осени с корзиной,
полной яблок ароматных.
Он рябиновый, бузинный,
и шафранный, и мускатный.
И над ним кружатся осы,
и за ним летят синицы,
а глаза его раскосы,
приопущены ресницы.
Поцелуй его медовый,
взгляд янтарный и лукавый.
Все уловки птицелова,
все невинные забавы,
всё до срока, всё до снега -
и манок бузинный звонкий,
и листвы опавшей нега...

Над родимою сторонкой
ночь прикрыла глаз совиный.
Из небесного посада
утром спустится в долину
белый ангел снегопада...